Хорошо. Умным девочкам, таким, как Мэрайза, положено пугаться перестрелок а-ля Додж-сити. Иначе когда-нибудь она окажется в толстовке с капюшоном, с выкрашенным водостойкой тушью для глаз лицом посреди сорной травы.
Джаред вытащил на крыльцо следующий черный кофр. На этот раз, когда Тайлер его открыл, я увидел внутри блестящий, как золото, раструб из покрытой лаком полированной меди.
Карлос поджал губы.
– Это выглядит приемлемо. Сейчас выясним.
Несколькими уверенными движениями собрал сузафон. Надел идущие по кругу трубы через голову на плечо, положил пальцы на клапаны и прижал к губам мундштук.
И выдал быструю басовую гамму, от которой задребезжал бампер «Цивика». Я ощущал звук грудью. Не такой резкий, как выстрелы «Судьи», но проникавший глубже. Я впечатлился.
После тридцати секунд игры Карлос остановился, снял с себя инструмент, разобрал и положил в кофр. Захлопнув кофр, встал и поглядел на Бобби Тона.
– Двадцать две сотни, – сказал он.
Донни издал звук, как осел, которому двинули ногой по яйцам.
– Чепуха-а! – воскликнул Тайлер.
Карлос отвернулся и поглядел в темноту.
Бобби Тон выставил руки в сторону ребят, ладонями вверх.
– Если он сказал двадцать две сотни, значит, двадцать две.
– Иисусе, – сказал Тайлер. Его голос коммивояжера по бытовой технике стал плачущим. – Это же «Конн». Их сейчас по восемь тысяч продают, а этим пользовались месяца четыре, типа того. С ним даже на парад не выходили. Четыре тысячи, не меньше. Особенно после того, как вы тут «Кинга» расстреляли.
Карлос стоял, будто каменный.
– Ребята, так или никак, – сказал Бобби Тон, приподняв брови. – Если никак, он другого предложения делать не станет.
Тайлер и Донни выругались. Но Джаред поглядел на Кейли, которая сидела на софе, прикрыв лицо волосами и глядя на коленки.
Я увидел, что она кивнула.
Джаред и Тайлер переглянулись, и Тайлер разочарованно застонал.
– Ну, попали так попали, – сказал он.
Карлос повернулся к ним и завел руку за спину. Мальчишки вздрогнули. Но на этот раз он вытащил кожаный бумажник размером с небольшой блокнот. Открыл его, будто Библию, отсчитал двадцать две сотенные купюры и отдал Бобби Тону. А затем убрал бумажник обратно, к «Судье».
Бобби снял со стопки две купюры и протянул Тайлеру остальное.
– Чувак, ты нас обделяешь, – заныл Тайлер.
Бобби Тон нахмурился.
– Ни разу. Мои десять процентов, как нашедшего. Так что вы мне еще двадцать баксов должны.
Тайлер забрал пачку сотенных и сунул в задний карман.
