Почему мужской - несмотря на грузность, как и у "сиделки", тела, не отметить привычный - хоть что-то привычное - более широкий по сравнению с торсом разворот плеч я не могла. Ну и одежда, в отличие от женской, пусть и такой же мешковатой и простой оказалась, все-таки походила больше не на платье, а на штаны с рубахой. Бандана на голове тоже присутствовала, а вот серег было значительно меньше, чем у женского варианта страшилища. Как и зубов, а точнее, того, что лишь отдаленно зубы напоминало. И вот это щербатое нечто, уперев до кучи свои огромные ручищи в бока и окончательно посылая душу в пятки, оскалилось на меня в попытке, кажется, разделаться, едва услышало сзади рев собрата. Точнее...как вообще это "со" в женском варианте назвать?! Короче, я впечатлилась и прониклась представшей глазам картине как раз в тот момент, когда сзади раздался предупредительный рык, граничащий с воем:
- Марик, стой! Марик, нет!
Марик?! Это вот это вот нечто - и Марик?! Ну, что могу сказать, шикарная у его мамы была фантазия! Я бы меньше, чем Годзиллой, не назвала. Так вот, этот самый Марик, услышав предупреждение, завис, продолжая сверлить меня недобрым взглядом, а я как раз на полной скорости в него впечаталась. Не успела остановиться, хотя внутри от одного его вида все замерло, и теперь ощущала, как те самые огромные ручищи, которые он поначалу упирал в свои внушительные бока, потихоньку оборачиваются вокруг меня. Да, надо сказать, что по сравнению с моей знакомой Марик оказался выше еще где-то на голову. То есть, чтобы увидеть его выражение лица теперь, мне пришлось задирать свою черепушку достаточно высоко. И ярость в глазах чудища отнюдь не казалась сейчас обнадеживающим фактом...
- Марик, не тронь ее! - снова прозвучало угрожающе откуда-то позади, и я попыталась хоть немного извернуться, чтобы посмотреть, как ведет себя "сиделка". Она выглядела крайне обеспокоенно: запыхавшись от быстрого шага - видимо, торопилась к Марику - и опиралась изящной "ручкой" на одну из стен коридора, вперив в моего держателя предостерегающий взгляд. Однако, похоже, на Годзиллу это не подействовало вообще, потому что его любовное объятие начало потихоньку сжиматься, а я почувствовала, что еще немного - и перестанет хватать воздуха в груди. Я снова перевела на него взгляд и только тут заметила некоторое сходство с охранявшей меня большой женщиной, заодно понимая, кому именно Марик обязан своим наиблагозвучнейшим именем. Шикарно. Просто чудесно. А на могиле моей, возможно, напишут "героически погибла в семейных годзилльих разборках". Потому что малец воспринял меня, похоже, не иначе как причину повышенного волнения со стороны старшего поколения...
