— Не доверяйте Ариэль, это инфернальное создание.
— Ну и прекрасно: я ценю небеса за их райский климат, но знакомства предпочитаю заводить в аду.
В общем, мы превосходно поладили, и я окончательно покорила его, когда он узнал, что я бретонка с берегов залива Морбиан. Ему никогда не приходилось бывать там, но он слышал, что это рай земной. Я принялась с жаром восхвалять родные места и совсем очаровала его, сообщив, что родилась на острове Монахов. Тут бы мне и насторожиться: он заставил меня дважды повторить все это — исключительный случай для человека, который, услышав некую информацию, сразу укладывает ее в памяти так же надежно, как нужный документ в досье. Он хотел знать об острове абсолютно все и страшно удивился, что там никогда не жили монахи. А этот факт составляет один из предметов нашей гордости.
— В старину наши земли принадлежали монахам Сен-Жильда-дю-Рюис, вот и все. Но монахи там не появлялись. Да и у нас самих никогда не было сеньора.
— Пф, эти сеньоры… Пустое место! Я их вот где держу, этих сеньоров!
Его ответ покоробил меня. Во-первых, при Старом режиме люди расстилались перед сеньорами, во-вторых, такой сеньор был у всех — у всех, кроме нас! И потом, я ненавижу эти пошлые высказывания мужиковатых нуворишей с их грубыми голосами: сказал — как скотину заклеймил. Я тотчас поставила его на место — вернула, так сказать, в стойло:
— Браво, но это звучит банально. Нынче никто не боится обливать грязью сеньоров. Это куда легче, чем оплевывать бедняков.
Мне показалось, что он сейчас бросится меня обнимать. Я доставила ему несказанную радость. Он заговорил о том, чтобы взять меня на работу в «Пуату». Им просто необходимы такие люди, как я. Интересно, для чего? Секрет. Мы еще не были так близко знакомы, чтобы откровенничать. И остановились на этой стадии, ибо Клеманс Сен-Клод, выпив кофе, встала и спросила, не будет ли он так любезен проводить ее. В своем фурро из золотой чешуи от шеи до пола она выглядела кольчугой, повешенной на стене замка. Кроме того, она была ниже меня на голову и испепелила меня взглядом, когда Сендстер поцеловал мне руку и попросил обдумать его предложение. Чтобы окончательно раздавить эту дрянь, я изобразила полнейшее равнодушие к знаменитой фирме ее супруга:
— Хорошо, обещаю. Дайте мне несколько дней на раздумья, а потом обратитесь к кому-нибудь другому. Договорились?
Он улыбнулся, взял Клеманс под руку и ушел.
