Дни шли. Гуль-Чаман-Биби продолжала ухаживать за раненым, поила его с пальца козьим молоком, для чего сама доила своих коз. Больной начал поправляться, но оставался безумным. Часто он восклицал: «О моя прекрасная Ватан!» При этом на его ресницах показывались слезы. Он начал узнавать Гуль-Чаман-Биби и говорить. Однажды правительница спросила:
— Кто это Ватан?
— О, Ватан! — воскликнул больной. — О, моя бедная, оборванная, но все же прекрасная Ватан! — И снова слезы покатились по его исхудавшим щекам. Зачем ты мне напомнила это дорогое имя?
— Прекрасна ли она?
— Она очень бедна, она нищая, платье у нее в лохмотьях, ноги в пыли и ранах. Она ходит по острым камням босая…
— Значит, у нее нет таких красивых шелковых одежд, как у меня? Значит, она не благоухает индийским мускусом и шафраном, как я?
— У нее нет таких богатых одежд. Но она овеяна ароматом горного красного вереска, среди которого проходит ее тяжелая жизнь. Ее преследуют враги, она залита кровью…
— Умеет ли она петь такие красивые песни, какие поют мои девушки?
— Может быть, ее песни и дикие и грубые, но я люблю их больше других песен, потому что это песни моей Ватан!
Тогда Гуль-Чаман-Биби вскочила, разбила о камень деревянную чашку и ушла, уводя с собой девушек. Возле больного осталась одна черная занзибарка.
Узнав о гневе правительницы, старые советники обрадовались и стали обдумывать план действий. Теперь седобородые надеялись пройти к больному и даже говорить с ним. Самый хитрый из всех, великий визирь, взялся все уладить. Он пробрался в финиковую рощу и опустился на колени рядом с больным. Он стал рассказывать ему о странах и необыкновенных людях, упоминал разные названия городов и селений, надеясь, что при каком-нибудь имени раненый оживится, и тогда можно будет догадаться, откуда прибыл иноземец. Визирь также сказал, что старейшины уже позаботились о красно-пегом коне, вычистили его, починили порванное седло.
При упоминании о коне больной обрадовался. Выждав минуту, когда занзибарка ушла, великий визирь объяснил больному, что скоро из города уйдет караван с товарами в далекие страны и больной должен воспользоваться этим. Будет приготовлен конь, а в переметные сумы уже положена еда на несколько дней и кошелек с деньгами.
— Тогда, — добавил визирь, — ты снова увидишь твою прекрасную Ватан…
— Я снова увижу Ватан! — воскликнул раненый. Его глаза засверкали, и он вцепился в руку великого визиря. — Я твоя жертва![9]
