Они пошли по длинному коридору. Казалось, весь дом затаился в ожидании, весь превратился в слух и замер. В голове у Джаггера мелькнуло какое-то воспоминание, но он так и не смог понять, какое именно. Когда они подошли к двери комнаты, в которой накануне происходили переговоры с Силидж-Бинном, садовник два раза постучал. Прислушался, потом открыл дверь и дал Джагге-ру знак входить.
Жалюзи по-прежнему были опущены. На письменном столе стояла лампа, повернутая так, что свет ее бил прямо в лицо Джаггеру. Ослепленный, он прикрыл глаза рукой.
Из темноты раздался голос Силидж-Бинна, еще более высокий, чем вчера. Казалось, профессор сам себя пародирует.
— Добрый вечер, мистер Джаггер. Извините, что я столь внезапно перенес нашу встречу. Мне пришлось утрясать некоторые неотложные дела. Вот. Это первая кассета.
Его рука протянулась из темноты. Коричневые пятна на коже были видны на свету особенно отчетливо.
Джаггер взял кассету. Рука исчезла и появилась снова уже с конвертом.
— Здесь вы найдете двести пятьдесят фунтов. Пересчитайте, пожалуйста. Как только они кончатся, получите еще столько же.
Джаггер сунул конверт в карман.
— Я и так доверяю вам, — сказал он.
— В конверте, кроме денег, билет до Виннипега через Монреаль и обратно. Вы летите рейсом 207 компании ВОАС, завтра в десять тридцать, из Лондона. На центральном почтамте Виннипега лежит письмо на ваше имя, в котором вы найдете дальнейшие инструкции. Через четыре дня вы снова должны быть в Лондоне. Как вернетесь, позвоните мне. Получите новое задание.
Джаггер прочитал гравировку на кассете. Это был прах Биддл-Джонса.
— Виннипег, — повторил он. — А ведь вы, вроде, говорили, что Биддл-Джонс хотел в Аргентину.
Заминка была столь непродолжительной, что Джаггер едва заметил ее.
— Простите, я перепутал, — сказал Силидж-Бинн. — В Аргентину отправляется Фармило, а Биддл-Джонс — в Виннипег.
Наступило недолгое молчание. Слышалось лишь жужжание Силидж-Бинна. Затем на свету снова появилась рука, протянутая для рукопожатия: профессор хотел попрощаться.
— До свидания, мистер Джаггер. Приятного путешествия и счастливого возвращения. До скорого.
Джаггер пожал руку. Она была на удивление холодной и твердой. Уже намереваясь идти, Джаггер повернулся и запнулся о бухарский ковер. Чтобы не упасть, он взмахнул рукой и чуть не сбил со стола лампу. Но в последний миг успел подхватить. Весь свет при этом упал на Силидж-Бинна. Внезапно ослепленный, он вскинул руку, чтобы закрыться. Блеснул золотой браслет, на котором профессор носил часы.
