— Как вы ладили со своей мачехой?
Леонард пожал плечами и почесал нос.
— Ладил, как с любой женщиной. То есть с любой, которая не выглядит ведьмой или мегерой.
— Вы не испытывали неприязни к этой женщине? Ведь из-за нее ваш отец разошелся с матерью.
— Естественно. Я чуть не сошел с ума. Я раньше матери узнал об их отношениях и рассказал ей. Наверное, не следовало этого делать, все равно от моего рассказа ничего не изменилось. Она уже цепко держала его в своих когтях. Так больше и не выпустила. Что я мог поделать? Мне тогда только исполнилось двадцать. Когда становишься взрослей, узнаешь, что такие вещи порой бывают. И ничего — мир не рушится.
Паркс в задумчивости грыз кончик карандаша.
— Знали ли вы миссис Кон раньше, когда она еще не вышла замуж за вашего отца? — спросил он.
— Конечно. Мне было известно, что она за птица. Встречал ее в этом балагане, у отца на фирме, когда бывал там. Она демонстрировала модели покупателям.
— В балагане, — повторил Кнут. — Надо ли это понимать так, что вы не собирались заниматься тем же бизнесом, что и отец?
— Разумеется, нет. От такого бизнеса наживешь только язву желудка. Кроме того, я охотнее занимаюсь тем, что нравится мне самому, а не тем, чем меня хотят заставить заняться другие.
— Вы и миссис Кон были почти ровесниками. Вы никогда не выходили с ней вдвоем? В театр, в ресторан, к примеру… — спросил Паркс.
— Она меня вообще не замечала. Ее интересовали только деньги.
— Вы не пытались с ней объясниться?
— Нет. Я и без того знал, что у нее на уме.
— Как ладили между собой ваш отец и ваша мачеха? — продолжил разговор Кнут.
Леонард принялся разглядывать свои толстые пальцы с ухоженными ногтями.
— Как большинство супругов. Много шума из ничего.
— Вы хотите сказать, что они ссорились, но о разводе не думали?
— Она никогда не дала бы ему развод. У моего отца есть деньги, а от них она ни за что бы не отказалась. Она даже добивалась, чтобы он лишил меня наследства. Вы знаете об этом?
— А откуда знаете вы? — ответил вопросом на вопрос Кнут.
— Она сама мне сказала. За ней не задерживалось. Она была женщиной прямой.
— Следовательно, Лотус вас терпеть не могла. Верно?
— Вот уж не знаю. Но особого значения это не имеет. Дошло бы до дела, она и родную мать бы обобрала.
— И что же, ваш отец теперь лишит вас наследства?
Леонард выдержал испытующий взгляд Кнута.
— Представления не имею.
— Вас это не интересует? — с любопытством спросил Кнут.
— Конечно, интересует. Но вы не знаете моего отца. Если кто-то хочет от него чего-то добиться против воли, он становится упрям, как бык. Так что мне лучше помалкивать и ждать.
