В полной тишине раздался голос Брайони:
— Вывинтите ей бриллиант из пупа, она и развалится. Но потом не говорите, Джаггер, что я вас не предупреждала.
Чары сразу развеялись. Джаггер невольно усмехнулся.
— Не бойтесь, — сказал он. — Уж как-нибудь не дам себя охмурить этому чертову роботу и не соблазнюсь его голой девицей.
— Весьма глупо и опрометчиво с вашей стороны. Мы имеем обыкновение делать Наши предложения только один раз.
Бархран нагнулась, подняла свое сари и завернулась в него. Глаза ее метали молнии. Все движения выражали завладевшую ею холодную ярость.
— Сейчас мы обменяемся информацией, — сказал Машина Джаггеру. — Мы скажем вам, что знаем Мы, а вы продолжите и сообщите Нам, что Мы пожелаем знать.
Итак, вам уже известно — а вы об этом прямо сказали несчастному Биддл-Джонсу, — что именно он подстроил все так, как оно произошло, и Силидж-Бинну пришлось покинуть Кембридж. Вы, наверное, догадались даже, что так нужная профессору финансовая поддержка, которая позволила ему наладить исследовательскую работу в Хангер-хаусе, исходила от Нас.
Джаггер повернул голову и посмотрел на Силидж-Бинна, который до сих пор так и не шелохнулся.
— Мы обстоятельно и с огромным чувством такта расспросили профессора, — продолжал истукан. — Но он так и не захотел удовлетворить Нашего любопытства. Человек с больным мозгом не реагирует на боль.
Профессор неподвижно сидел в кресле. Казалось, он полностью был погружен в свои мысли.
— Несмотря на это, профессор продолжал свою работу в области исследования базидиомидетов и в первую очередь изучал этот ржавчинный гриб. Нам удалось пристроить Марио к нему в дом садовником. Он постоянно делал для нас фотокопии записей профессора. Вероятно, вам известно, что наука в последние пять лет достигла в данной области значительного прогресса. Великолепное сочетание гамма-лучей и колхицина позволило создать новый штамм гриба-паразита. Его споры не уничтожаются зимними холодами. Даже те виды зерновых, которые ранее были устойчивы к заражению, теперь не могут устоять перед новым штаммом гриба, полученным благодаря мутациям. Нет такого ядохимиката, который был бы способен освободить пораженные зерновые от этого нового штамма.
Но самое благоприятное для Нас — то, что новый штамм гриба живет только три года, а потом вырождается и утрачивает свои свойства. Теперь Мы можем планировать гораздо более масштабное применение этого гриба, не рискуя вызвать необратимую всемирную катастрофу.
