Музыка для пыток, подумал Джаггер. Кричи, сколько угодно — все без толку. Прохожие, если и услышат, решат, что развлекаются подростки.
Тримбл отошел в сторону и с интересом смотрел, как Кадбюри достал большой пинцет, отогнул лацкан пиджака и вытащил иглу. Аккуратно зажал ее пинцетом. Потом опустился перед Джаггером на колени, взял указательный палец его правой руки.
С мужеством отчаяния Джаггер пошутил:
— Ногти слишком коротко не стригите и лаком не покрывайте.
Тримбл проговорил:
— Мы даем вам еще один шанс…
Но Кадбюри не имел никакого желания ждать. Одним быстрым движением он загнал Джаггеру иглу под ноготь. Боль была невыносимой. На лбу у Джаггера выступили крупные капли пота. Он задышал тяжело и часто. Дурнота подступила снова. Он изо всех сил прикусил нижнюю губу и все же не смог сдержать стона. Кадбюри удовлетворенно вздохнул и выдернул иглу.
В следующий миг он уже лежал на спине. Над ним, сжав кулаки, стоял Тримбл, красный от злости.
— Ты, идиот! — рявкнул он. — Я же велел тебе подождать!
Кадбюри поднялся на ноги, стиснул зубы и с ненавистью поглядел на Джаггера.
— Ну хорошо. Будем считать это чем-то вроде аванса, — сказал Тримбл. Пододвинул свое кресло ближе и сел рядом с пленником. — Кто вы? С кем работаете? Насколько информированы? Что собираются предпринять ваши люди?
Джаггер облизнул пересохшие губы.
— Кто я — вы знаете, — ответил он. — И знаете, на кого я работаю.
Кадбюри снова вонзил иглу.
Тримбл с некоторым отвращением подождал, пока Джаггер снова придет в себя.
На глазах у того выступили слезы, из прокушенной губы текла кровь.
Джаггер был просто потрясен — до чего же все повторяется. Будто по одному и тому же сценарию. Еще раз я выдержу, подумал он, но в следующий — расскажу все. И в следующий раз скажу себе то же самое. И в следующий, и в следующий… Пока они не уволокут меня бесчувственного в ту же комнату-камеру. Я приду в себя — и все начнется сначала.
Десять минут спустя они утащили его в розовую комнату. Тримбл держал под мышками, а Кадбюри— за ноги. На секунду открыв глаза, Джаггер заметил некоторое разочарование на физиономии Кадбюри.
Когда Джаггер пришел в сознание, была уже ночь. На улице светили фонари. Проезжали редкие машины.
Он лежал на кровати и смотрел в потолок. Правая рука болела, ее жгло и дергало. Голова гудела.
Он полежал еще немного и усилием воли заставил себя подняться. Подошел к окну — там была прочная решетка.
На цыпочках подкрался к двери, по дороге споткнулся о выступающую половицу и чуть не упал.
