Дорогой Эвальд Янович! — Нашатырь воспользовался паузой в речи гостя. — Ни для кого не секрет, что в связи с тотальной криминализацией нашего общества владение боевыми искусствами становится актуальной потребностью каждого здравомыслящего гражданина. Я думаю, что все присутствующие в этом зале наслышаны о вашем виртуозном ведении рукопашного боя. Не могли бы вы нам показать пару-тройку, так сказать, коронных, что ли, приемов, ну в том смысле, как вы сами, собственно говоря, и формулируете: работать только на поражение?
— Конечно, миленькие вы мои! — Князь приосанился и исподлобья окинул взглядом присутствующих. — Давайте сделаем так: на ринг выйдут ну, скажем, восемь человек и схватят меня, как только смогут, и в таком положении пусть попробуют удержать, а я попытаюсь от них освободиться.
— Ну что же, господа, смелее! — пригласил публику Нашатырь. — Неизвестно, представится ли вам еще когда-нибудь такая уникальная, понимаешь, возможность: помериться силами с самим князем Вол особым! Я бы тоже вышел, но вот одна деталь: микрофон, понимаешь, мешает.
Несколько человек поднялись со своих мест и направились к рингу. Среди них Еремей различил Геродота Сидеромова. Он был в своем излюбленном комплекте: черный джинсовый костюм и черные кроссовки. Когда приглашенные восемь участников показательных выступлений пролезли под канаты и выпрямились, то все они оказались на одну-две головы выше князя, который, и так достаточно миниатюрный, выглядел среди тяжеловесных молодых людей словно подросток.
— Господа, хочу вас предупредить, чтобы вы совершенно не боялись мне что-либо причинить, а думали только о собственной безопасности. Дело в том, что чем жестче вы меня схватите, тем активнее мне придется освобождаться от ваших захватов. Поэтому думайте в основном о себе. Ну смелее, окружайте меня! — Эвальд Янович подбадривал бойцов, которые неуверенно, даже с некоторым смущением постепенно замыкали круг. — Вот так: и за руки можно, и за шею! Отлично! Теперь держите!
Еремей очень внимательно наблюдал за всеми действиями князя, стараясь не пропустить ни одного мельчайшего движения. Вот старик соединил кисти рук, вот ссутулился, вот шагнул маленькой ножкой в примерно начищенном недорогом армейском ботинке, мотнул плечами в одну сторону, в другую, и вдруг все восемь парней рассыпались, словно лепестки с отгоревшего соцветья.
— А теперь другое. — Волосов улыбнулся. — Вы можете сказать: одно дело — захваты, а другое — удары. Давайте проверим. Я также останусь в центре ринга, а вы бейте меня, как умеете: мне ведь это не важно — ушу-мушу или еще какая заморская экзотика, — сейчас много всяких модных названий! Я вам только скажу одну вещь: чем вы быстрее и сильнее бьете, тем жестче я должен реагировать, иначе я просто не смогу все правильно сделать. Пожалуйста, господа, начинайте!
