Только и удалось из себя выдавить:
– Что же теперь делать?
– Крепись, парень. Ну и надейся на чудо, – сочувственно кивал Большой Тронко. – Только оно может помочь.
– Чудо?.. Чудеса нам недоступны, – задумался поощер, вспоминая своё магическое умение убирать усталость. – Разве что самые мизерные… Но вот если попросить тех, кто может всё?
– Имеешь в виду дэмов? Ха! По тебе не скажешь, что ты служишь у кого-то из них старшим консулом или управляющим. А и служил бы, никто за твою подругу не заступится, сам ведь знаешь, что мы для них значим. Мало того, в особенности никто из них не захочет общаться с Коброй.
– Почему же? Галлиарда – чуть ли не лучшая теннисистка нашего сектора, Прогрессор мог бы и заступиться за неё.
– Для него это естественные потери. Словно одна из засохших яблонь в садах Ро́змора. Даже будь она его любимой фавориткой, только и решил бы отомстить дэме Ревельдайне чем-то подобным. И не забывай, только в одном случае из тысячи просьба к властителю не заканчивается смертью просителя.
Об этом а'перв не забывал никогда. Основной закон ДОМА: ничего не проси у властителя. Он вбивался в сознание всем детям с пелёнок и каждому иностранцу с первого разговора. Смерть забирала к себе всех просителей, невзирая на ранги, должности, титулы или прежние заслуги. Что самое смешное, дэмы никогда никому не запрещали обращаться к ним с просьбами. Опять-таки если желающий сумел добраться до местного бога и уговорить его слушать. Да и много иных оказий случалось, когда властители секторов оказывались где угодно на пространствах ДОМА и с поощрительной улыбкой спрашивали у окружающих:
– Ну что, есть какие-нибудь просьбы ко мне? Или жалобы?
Жалоба приравнивалась к просьбе и рассматривалась соответственно. То есть дэм мог выполнить всё, восстановить правосудие, казнить истинно виновных, но только после исполнения его задания. И проще было сразу стать самоубийцей, чем выполнить приказ. Именно приказ, отказ от которого чаще всего заканчивался показательной горсткой пепла, остающейся от просителя. Реже просто пропажей отказавшегося выполнить приказ. И тоже не было тайной, что «пропадали» неосторожные просители именно в лаборатории.
Вдобавок Поль с досадой припомнил, как сравнительно недавно его друг Вак Лейзи по прозвищу Сосулька раскритиковал его намерения. Он утверждал, что любое предложение всё равно трактуется дэмами как просьба. Или как начавшаяся торговля о милости. И никакой отказ от заслуженной, в данный момент ожидаемой награды не изменит основного закона. Казуистика, утверждал Вак, работающая на властителей.
