— Я не хочу, — повторил Длинный Ганс. — По-моему, нельзя тут покоряться и терпеть.
— Господи помилуй, да что ты такое говоришь, негодный упрямец!
Герман вмешался, чтобы предотвратить назревающий скандал.
— Матушка Ханна, ради Бога успокойтесь. Вы совершенно правильно и справедливо внушаете Иоганнесу покорство и смирение. Начальник не напрасно носит меч и тэ дэ. Но разве писаные и неписаные законы не превыше начальника? Отдавай кесарево кесарю, сказано в Библии, и… Ну да. Гм.
Германов проповеднический глас упал до невнятного бормотания. Младшего пастора увлек любопытный богословский вопрос. Отдавай кесарево кесарю. Гм. В самом деле, а приложима ли к этому случаю притча о подати? То, что генерал требует от Длинного Ганса, — сопоставимо ли оно с… Гм. Интересно. Надо бы спросить у господина суперинтендента. Или написать диссертацию. Доктор богословия… Звучит недурно.
— Не нравится мне это. Не хочу.
— Совсем сдурел парень. Накличешь беду на нас обоих.
Герман опять оживился.
— Терпение, матушка Ханна. Вы не вполне справедливы к Иоганнесу. В Писании сказано: почитай отца твоего и мать твою, оно конечно, но это-то разве способ почитать мать? В Генераловой постели?
— Больно мудрёно. Вот когда я была молодая, генерал в милости своей обратил на меня взор и изволил мною владеть. Мне что же, надо было привередничать, недовольство показывать? Как бы не так! Я приняла мой крест и изо всех сил старалась быть пригожей да ласковой. Привередничать! Покорнейше благодарю! Может, он нам не начальник?
— Но ведь это не одно и то же! Вы — женщина, а Длинный Ганс — мужчина, и какой — второго такого днем с огнем не сыщешь. Неужто вы не видите разницы, матушка Ханна?
— Нет, не вижу. Ежели генерал его требует?
— Ну, представьте себе, коли я начну строить куры Иоганнесу!
— Только попробуйте! Тьфу! Ишь, мерзость какую удумал!
— Вот видите!
— С генералом, однако, совсем другое дело.
— Это почему?
— Я не хочу, — пророкотало под потолком.
— Вконец спятил, ей-Богу. Недели не пройдет, как в колодках окажемся.
— О нет. Вы, пастор, небось сплетничать не станете?
— Молчу как рыба.
— Вот-вот, очень на вас похоже. Настоящий священник не станет подзуживать мальчишку против законного начальника. А ты, Ганс, молчи и подчиняйся. Опасно этак-то языком молоть.
— Господи сил, эк куда хватили! Согласен, генерал обладает большинством атрибутов Божиих, он всемилостив, всемогущ и всеведущ, но ведь не вездесущ? Кто может нас услышать?
