Пропажи своей он совсем не заметит,
Монетка поможет за плов заплатить.
О разбитой посуде не надо жалеть,
И тоска не навечно приходит,
Посмотри, кто сидит во дворе
И в глазах его синее море…
Обида это не беда,
Пройдет она как вешняя вода,
И вместе с ней пройдут года,
Лишь память что-то скажет иногда…
Что соловью сказать на ветке?
Что песней будит целый дом?
Поет он ветреной кокетке
С уютным рядышком гнездом.
Луна светила словно солнце,
И ночь была совсем бела,
Любовь мы выпили до донца
И не болела голова…
Привык ходить по острию,
Кладут меж нами острый меч,
Я для тебя найду приют
Среди моих широких плеч.
Бесполый ангел в балахоне,
Цветы в горшочке на балконе,
И бесконечный трезвый пир
Под звуки арф, гитар и лир.
Я сам не знаю своей сути,
Бываю груб, а чаще – нежен,
То проливаюсь в виде ртути
И возвращаюсь утром прежним.
Мечты летают облаками
И снятся ночью в поздний час,
Порой приходят в гости сами
К тому, кто не смыкает глаз.
Вода нужна для рек и моря,
Вода смывает радость, горе,
Глоток воды спасает жизнь
И льется слезами княгинь.
Сильнее слова только Мысль,
Она не спит, всегда в работе,
То на столе лежит как пыль,
То червячком плывет в компоте.
Нас мысли чем-нибудь тревожат,
Мешают спать, работать, жить,
То корчат нам смешные рожи
Или в клубок мотают нить.
Не всякой мысли можно верить,
Не каждой мысли потакать,
Иную выставлю за двери,
С другою лягу вместе спать.
Малевич – вовсе не художник,
А Вы – вообще не поэтесса,
Как Вы – писали все вельможи
Под кофеёк в удобных креслах.
Откинув прочь с лица забрало,
Турнир – не для гулянья парк,
Молотит всех, кого попало,
Совсем как будто Жанна д’Арк.
Бескрайни дебри Самиздата,
Где мастером картин
Стал музыкант Муратов,
Трудящийся пока один.
Не Дон Кихот, гиппопотам,
Бредет по джунглям Самиздата,
Таланта нет для эпиграмм,
Но пишет … экая досада.
Отсеяв зерна от плевел,
Стихи разбил на эпиграммы,
Пивком внутри себя согрел
И лил по ветру миллиграммы.
Механизм сотворения мира
По учебникам он изучал
И сейчас однострунная лира
Представляет его идеал.
Открыл законы раздвоенья,
Глядясь в зеркальные глаза,
Пить перестал он в воскресенье,
Чтоб не двоились образа.
Дубовой бочки тайный ген,
Хранитель вечной пустоты,
В родне философ Диоген,
Во всем довольно простоты.
В бойцовских качествах Надежды
Уверен я на сто процентов,
Я пожелаю ей надежды
И добрых слов от рецензентов.
А вот и я, вернулся с ветреной прогулки,
В руке цилиндр, перчатки, трость,
Я посещал у жизни закоулки
