Хорошо, что пальто осталось в доме торговца. Никто не придал этой вещи должного значения, но если бы ее увидела Таюра или кто-либо из бывшей с ней на горной дороге самураев…
Таюра склонилась к Кицунэ, взяла руку оборотницы за запястье и полюбовалась вывернутыми пальцами жертвы. Хорошая работа.
— Ну, Рюоичи-сан, скажите мне, — проворковала принцесса, глядя в щель тряпичной маски. Глаза жертвы залиты кровью, веки слиплись и распухли. — Чего вы надеялись добиться, опоив сонным зельем всех нас и захватив в плен? Желали устроить показательную казнь?
— Это решать не мне… — прохрипел пленник. — Жители города… они должны были… судить вас.
— Справедливый суд? — принцесса захохотала. — Вот то, чего вы хотели?
— Я хотел… помочь людям…
— Неужели?
— То, что вы сделали… безумие. Человек не мог так поступить. Чудовищно… жестоко… нельзя… так. Я хотел… помочь людям.
Пальцы в стальной броне безжалостно сжались, раздавив в кашу верхнюю фалангу указательного пальца бродяги. Пленник, обессилевший, измученный побоями, изогнулся и глухо, надрывно завыл.
— Чудовищно? Безмозглая белковая кукла! Да что ты понимаешь в людях? Без меня, без воплощения силы, от страха перед которой трясутся бандиты и завистливые соседи, город завтра же разнесли бы по камешку грабители и мародеры! Девицы города вызвали мой гнев, соблазнив и подтолкнув к измене моего любвеобильного мужа, и я напомнила им, от кого зависят жизни каждой из них! Я — чудовище?! Нет, мой дорогой друг! В нашем мире, жестком и суровом… — принцесса помассировала среднюю фалангу указательного пальца пленника. — Бесполая боевая биоформа, со вбитыми в мозг глупейшими идеалами, чудовище — ты!
Пальцы в латной перчатке сжались, и истошный вопль разнесся по комнате подвала, вдруг меняясь горловым бульканием и хриплым свистом.
Прерывая крик пленника, Таюра выхватила нож и нанесла рубящий удар по горлу. Хлынула кровь, как последний аргумент в споре.
Ударом в плечо принцесса повалила измордованную боевую биоформу на бок и, вцепившись в волосы пленника, запрокинула ему голову, чтобы рана на горле широко разверзлась. Она держала жертву долго, пока не стихли последние конвульсии.
В неровном свете густо чадящих факелов, в хаотично мечущихся тенях, она не могла видеть, как у самого позвоночника шеи пленника возникла розовая пена, через секунду застывшая подобием мягкой плоти. В этой плоти образовались кровеносные сосуды, соединившие разрубленные ударом ножа артерии и возобновившие подачу крови к мозгу.
