- Ах ты, моя малышка, - с нежностью сказал он, - почему они зовут тебя Тралла-Балда, такую умненькую и милую девушку?! Нет, наверняка мы скоро уйдем отсюда, они ведь и меня костят портным и пусть, говорят, я вымажу сажей лицо... Они говорят, что только на высокой трубе я интересный мужчина — как это понимать, милая Тралла? Нет, нет и нет, нам здесь делать нечего. Скоро нашим хозяином сделается господин пастор, и тогда милости просим пахать, плуг в одной руке, в другой — библия. Тут уж будут тебя обзывать Вельзевулом, Никодимом, Авраамом и бог знает кем еще. Нравится тебе это? Само собой, нет. Ах ты, маленькая щебетунья, какие у тебя теплые ручки, какие мягкие волосы! Тралла, хочешь за меня замуж, а? Не бойся — я такое же глупое дитя, как и ты, ветром подбитый, мотаюсь туда-сюда, бог знает зачем. Подумай, Тралла, ты можешь не отвечать сразу, скажи завтра, послезавтра или через неделю. Мы бы зажили с тобой в лесу. Купили бы коровку, такую рыжую с белой звездочкой на лбу.
Ах, милая Тралла, полюбила бы ты меня, хоть я и бедный, бедней, чем кто бы то ни было на этом свете. Даже второй рубашки у меня нет, а эту единственную я раз в неделю украдкой хожу стирать на речку, - вот каков я. И есть вдруг развалятся мои сапоги — одному Богу известно, смогу ли я в этой жизни справить новые. Зато поставить тебе в лесу маленькую, крохотную избушку сил у меня хватит, а о пропитании, я думаю, позаботится сам создатель. Силы небесные, почему бы ему не позаботиться, если мы, два таких маленьких, беспомощных дитятка, покорно сложим руки и обратим к нему взор.
Скажи, милая Тралла, кто это научил тебя так мило косить? Может, ты и меня научишь, это так симпатично! Смотри, какие у тебя маленькие белые ручки, скажи, ты сама когда-нибудь их разглядывала?
Долго говорил Нипернаади у кровати девушки.
Солнце стояло высоко, когда он наконец вышел из амбара. Посреди двора стоял хозяин и сердито выкликал Траллу, но, завидев, как Нипернаади выходит из амбара, подобрел, хитро подмигнул и сказал:
- Хороша сегодня погодка.
Нипернаади улыбнулся:
- Да, ничего себе, хотя хорошо бы дождичка...
Тралла ходила с заплаканными глазами. Ах ты, матерь божья, вздыхала она, что же мне делать: Нипернаади меня любит. Ей почему-то было стыдно, она была несчастна и теперь уже не смела даже приблизиться к нему. Она чувствовала, как ей на плечи взвалили какую-то тяжкую ношу, обязанность, смысл которой она не могла себе уяснить. В душе она считала себя глупой, никому не нужной, она привыкла и смирилась с руганью и придирками, и вдруг кто-то хочет ее любви и совета!
