- А что я могу сделать, если вы все еще торчите на хуторе? Тут нужно хозяйка, а разве нормальная девушка пойдет на хутор, когда здесь молодых парней, что голодных волков?
Пеэтрус вполне удовлетворился таким ответом, а на ворчание Паулуса больше не обращал внимания.
Однажды, когда братья с Нипернаади валялись на траве, во двор вдруг влетел Ионатан и закричал:
- Поклажа готова? Лошадь запрягли? Мы можем ехать!
Братья вскочили и бросились к Ионатану. Тот держал на руках маленькую мартышку. Измученная долгой дорогой, она дрожала мелкой дрожью. На голове у нее была красная шапочка, а на шее — веревка.
- Вот она, вот она! - кричал Ионатан, демонстрируя братьям драгоценного зверька. - Ну помучился, ну пособачился, доложу я вам.
- Где ты был так долго? - зло спросил Паулус.
- Думаешь, до Латвии добраться — раз плюнуть?! - ответил Ионатан, - Да я чуть не весь земной шар объехал, прежде чем попал куда нужно, я этого попа у черта на рогах достал. Ох, братцы, я вам такое порасскажу, вы про такие переделки узнаете, в каких ни один христианин еще не бывал, целый месяц будете слушать.
Но сейчас никому не хотелось выслушивать истории Ионатана, всех интересовал зверек, которого он держал в руках, да так крепко, что у того проступали ребра. Даже Пеэтрус нежно погладил мартышку — свое добро, дорогое и такое красивое.
- А как ее назовем? - спросил Паулус.
- Мика, я назвал ее Мика! - образовался Ионатан. - Прежде ее звали по-другому, но больно замысловато, уже из головы вылетело.
- А она красивая! - с улыбкой заметил Пеэтрус.
- И стоила пятьдесят рубликов золотом! - опять оживился Ионатан. - Ох и пособачился я с этим дьявольским попом, но длиннорясый уперся всеми копытами и ни на мизинец не уступил. Мика ему вместо сына, говорит, и только великая нужда заставляет его продать мартышку. Делать нечего, выложил этой твари полсотни золотом и взял зверушку.
Против цены никто не спорил. Но тут братья опомнились — вдруг кто-нибудь чужой увидит их сокровище — и поспешили в дом. Целый день они сидели вокруг мартышки и радовались. Даже Янку с пастбища позвали, пусть тоже полюбуется на чудесного зверька.
А под вечер сходили в баню, как следует побрились, Паулус поставил на свою больную ногу банки, оделись во все праздничное. Когда приготовления были окончены, еще раз справились в календаре, где в ближайшее время будут большие ярмарки, сердечно распростились с Нипернаади, Янкой, хутором, скотиной и даже с собаками, взгромоздились на телегу и с песнями отбыли. Больше всех радовался Ионатан, он верещал, как поросенок, застрявший в изгороди. А Паулус пообещал не надевать шляпу, пока видны будут крыши и трубы родного хутора.
