Ступени приводят нас в большой зеленый парк. Мы пересекаем его и выходим к морю. Здесь в обе стороны, насколько хватает глаз, простирается прекрасный песчаный пляж с маленькими барами и кафе, больше напоминающий Таиланд, чем страну на севере Европы. Недостает только пальм, саронгов и чуть магических грибов.
Мы быстро добираемся до ближайшего кафе, где я останавливаюсь и пытаюсь с помощью словаря разобраться в меню.
— Ты что, опять проголодался? – восклицает отец. – С ума сойти можно, мы ведь только что поели.
— Я не голоден, – отвечаю я. – Просто хочу глянуть, чем тут кормят.
— Конечно, – иронизирует отец. – Лучше скажи прямо, что у тебя глисты. Такие длинненькие.
— Мне только хочется понять, есть ли у них супы. Говорят, они здесь вкусные.
— Эх, – произносит отец, усаживаясь за столик в тени. – Я супа не хочу.
— Ясно. Тебе нужны только гамбургеры и колбаса, поскольку ты думаешь, что знаешь, что это такое.
— И что в этом плохого? – возмущается отец. – Просто я не такой сноб, как ты.
— Я не сноб. Мне всего лишь хочется попробовать что‑то новое.
— А мне нет.
— Это я уже понял.
Я опять начинаю сердиться, но пытаюсь сдерживать свои чувства. Ведь здесь так хорошо: тихо и спокойно, о берег плещутся волны. Я решаю быть выше всяких перебранок и проявлять больше буддистского понимания.
— Хочешь кофе? – спрашиваю я.
— Я хочу колу, – решительно заявляет отец, и мои буддистские стремления сразу испаряются.
Вероятно, это как‑то генетически обусловлено, поскольку я просто не в силах сдержаться.
— Неужели ты действительно собираешься пить эту дрянь? Там же только сахар и красители.
— Ты опять говоришь как моя жена, – отвечает отец. – А я‑то думал, у нас отпуск. Впрочем, я сам виноват, раз поехал вместе с вами, вы оба только и делаете, что пердите, рыгаете и учите меня жить.
— Ы–Ы, – доносится от Лео как раз в нужный момент, чтобы подтвердить слова деда.
Однако наш старший попутчик, похоже, отнюдь не испытывает благодарности.
— Какая мерзость! – восклицает он.
— Я рыгнул не по–настоящему, – объясняет Лео.
— Неважно, все равно мерзко.
— Меня этому научил папа. Он часто так делает.
— Да, – с отчаянием произносит отец. – От этого парня ничего другого ждать не приходится.
— Это очень легко, – продолжает Лео. – Надо только сделать вот так.
Он снова набирает воздуха, глотает его и классически рыгает, продолжительно и громко.
— Спасибо, – говорит отец. – Достаточно.
Но Лео только вошел во вкус. И пока отец с лицом мученика принудительно наблюдает за рождением еще нескольких оральных извержений газов, я подхожу к киоску и покупаю ему колу.
