Он перелез через спинки и уселся на место водителя, оглянулся. Подголовник уже обхватили девичьи руки, а из правого кулачка свисали желудёвые бусы. Прогретый двигатель схватил с пол-оборота. Твари, до этого медитировавшие над Пашкиным телом, кинулись к ожившей машине.
Одна из них вскочила на капот, заставив жалобно скрипнуть просевшие под её тяжестью рессоры. Передние лапы упёрлись в лобовое стекло, обильно засыпав его землёй вперемешку с кусочками прелых листьев. Короткомордая голова прижалась вплотную к стеклу, затуманивая его жарким дыханием, а горящие зелёным светом глаза твари впились в Вовкино лицо, завораживая, гипнотизируя, подчиняя своей недоброй воле. Слюна часто капала с брылей, смешиваясь с сором, превращая его в грязные подтёки.
Вовкины пальцы заторможено потянули подрулевой рычажок, включая омыватель. Струи воды брызнули на стекло, зацепив грудину зверя. Тварь дёрнулась, отвела взгляд, и наваждение пропало. Вовка одновременно воткнул передачу, вдавил газ и машинально, как-бы продолжая начатую программу, включил стеклоочиститель. Взметнувшиеся дворники ударили по лапам твари, не ожидающей такого подвоха, сбрасывая их с мокрого стекла в сторону. Джип тряхнуло на кочке и зверь, не удержавшись на капоте, свалился прямо под заднее колесо. Машина ещё раз подпрыгнула, сминая в лепёшку рёбра злобной твари.
И опять погоня, или правильнее будет сказать - побег?! Вовка вёл машину, балансируя на кончике ножа, разрываясь между желанием "поддать овса лошадке", чтоб уйти от преследователей, и осторожностью, понимая, что первое же "встретившееся" дерево окажется последним в его жизни. Догонят и разорвут. Без вариантов. Стиснув зубы и стараясь не обращать внимания на вой, он слился с баранкой, стараясь выбирать оптимальный маршрут.
На счастье беглецов, лес в очередной раз изменился: деревья стали крупнее, их кроны гуще, а подлесок окончательно сошел на нет. Солнечный свет терялся где-то далеко вверху, заплутав в зелени листвы. Пейзаж казался куском степи, раскинувшимся в огромном зале с колоннами. Мчась между этих замшелых колонн, Володя краем глаза заметил тёмную полосу в траве, тянущуюся параллельно его пути. Улучив секунду, он присмотрелся и почувствовал, как сердце забилось чаще. Это была не одна полоса, а две колеи, ещё не успевшие затянуться травою. Дорога! Значит, тут бывают люди! Вновь огонёк надежды затеплился где-то глубоко в груди. Вовка взял левее, постепенно приближаясь к колее.
