, стоящую на балконе. И вдруг снизу начинает звучать романс. Чуть хрипловатый, чуть печальный голос поет.
Милая, ты услышь меня,
Под окном стою
Я с гитарою.
Так услышь же меня
Хоть один только раз.
Ярче майского дня
Чудный свет твоих глаз.
ПИТЕР поет, ДЖИНН слушает, РОЛАН неподвижно сидит в кресле, и красное солнце все больше и больше уходит за Альпы. Потом РОЛАН поднимается, выходит на балкон, встает рядом с ДЖИНН, и оба они слушают пение блудного папы.
Наконец, романс кончается, и на балкон летит букет цветов.
ДЖИНН.(удивленно). Откуда?
ПИТЕР. От меня.
ДЖИНН. Спасибо.
ДЖИНН и РОЛАН уходят с балкона, входят в комнату, и тут же появляется ПИТЕР.
ДЖИНН. Можно, я вас поцелую, ПИТЕР?
ПИТЕР. Что значит — можно? Нужно! После романса надо целовать!
ДЖИНН целует ПИТЕРА.
ДЖИНН. Улана звали ПИТЕР. А как звали красавицу?
ПИТЕР. Красавицу звали Света.
ДЖИНН. Странное имя.
ПИТЕР. Потому что она жила в странной стране. И улана звали не Питер, а Петя… Петя и Света… Никто больше меня так не называл. Никто… Я просил, умолял этого шалопая — называй меня Петя… Но он не хочет. Я ему говорил: «Ведь я зову тебя Вася. Почему ты не хочешь?» Но он только рычал в ответ… И вот уже много лет, как никто не зовет меня Петей…
ДЖИНН. Я буду вас так называть. Если вы не против.
ПИТЕР. Спасибо. Вы вернете меня в чудесное время, ДЖИНН. Под тот балкон в холодном городе, где капуста и белые ночи… Она любила картошку с капустой. Вы любите картошку с капустой?
ДЖИНН. Вы чудак, Петя.
ПИТЕР. Нет, так не пойдет. «Петя» и «вы» — несовместимы: «Петя» — это «ты»!
ДЖИНН. Идет… И что же получилось из любви улана и красавицы со странным именем?
ПИТЕР. Вот, пожалуйста! (он кивнул в сторону РОЛАНА) — Шалопай! Он тебе что, ничего не рассказывал?
ДЖИНН. Нет… Он больше про пациентов.
РОЛАН. Папа, мы совсем недавно познакомились.
ПИТЕР. Сколько это — недавно, сколько?
РОЛАН. Полтора года…
ПИТЕР. Всего?! Ну это, конечно, не время, это не срок. Полтора года — это «фу»! (ДЖИНН) Я встретил его мать в восемь часов пятнадцать минут…
ДЖИНН. Какая точность!
ПИТЕР. Я — швейцарец. К девяти она мне рассказала всю свою жизнь, к десяти я ей рассказал свою, а в полночь мы признались в любви. Стояла удивительная белая ночь. Каменные львы с шарами удивленно смотрели на нас… Куда-то на своем коне скакал мой тезка Пётр, и Нева тихо пела внизу.
— Je vous aime! — сказал я.
— Я люблю тебя, — ответила она по-русски.
ДЖИНН. Ты знал русский, Петя?
ПИТЕР. Несколько ругательств. Но к этому моменту они не подходили.
