Наркоманка.
Наташа закатала рукава…
— А руки-то показываешь с какой целью? Что ты такая хорошая и что у тебя следов от уколов нет? Не надо отмалчиваться, говори. Что пила?
— Тазепам.
— Сколько?
— Упаковку.
— А еще? Не могло тебя так с тазепама развезти.
Выяснилось, что кроме тазепама пробовала она и всякую другую дрянь, да вдобавок все запивала водкой.
— Родители где?
— Уехали… в Израиль.
— А тебя что же оставили?
— Не оставили, я должна была лететь в Москву, — и тут Наташа горько-горько, как будто только осознав, что с ней происходит, заплакала.
Ее отвезли в больницу.
— Что с ней дальше? — спросил тогда Коляня.
— Промоют желудок, окажут необходимую помощь, и до утра она полежит в терапии.
А потом она вновь выйдет на улицы города… куда?
Дня через два, после дежурства, Коляня пришел в больницу. Он сам не понимал — жалость или просто любопытство привело его.
В застиранном казенном халатике, умытая Наташа показалась ему совсем девчонкой.
— Ты кто? — не узнала она его.
— Человек… — растерянно ответил Коляня.
Так вот и познакомились. Наташу из больницы направили в наркодиспансер, Коляня приходил и туда. Он и сам не заметил, как его сочувствие переросло в нечто большее. Неглупая красивая девушка, как она влипла в эту болезнь? И главное, можно ли ее спасти?
— Значит, так, — просветила его Ольга Николаевна. — С героином или кокаином в Магадане пока не густо, и наша молодежь в основном нажимает на транквилизаторы. В сочетании с алкоголем. Но все это поставлено на широкую ногу. Если есть деньги — возьмешь все что угодно, вплоть до эфедрина или тарена. Самое безобидное — это когда по всем нашим школам и особенно по дискотекам травку курят. Но с нее-то все и начинается.
— А тарен — это еще что такое?
— Антидоты. В основном на вооружении наших войск, как противоядие от отравляющих веществ.
— Какой же диагноз вы записали… Синявской?
— Политоксикомания. Жалко, совсем еще молодая и довольно симпатичная девчонка.
— А что вы о ней так, будто все кончено.
— Как правило, сгорают они быстро. Особенно в таких обстоятельствах — брошенная. А болезнь у нее не запущенная, глюки еще не ловит. Был бы рядом с ней человек, родная душа, все еще можно поправить.
Родная душа… Коляня понимал, что это такое.
Когда Наташу выписали, он встретил ее у наркологии. День стоял жаркий, по Речной с шумом и грохотом шли большегрузные автомобили, поднимая облака пыли, и девушка не сразу заметила его.
— Ой, опять ты, — удивилась она. — Это за что ж мне бедной такие почести. Небось и карета подана?
