Я ощутил, что моего прежнего тела не стало, был веретенообразный кокон, который я разломал и вылез в то, что раньше называлось гробом. Дерево сгнило, а я был жив. Прошло не меньше полугода. Надо выбираться наверх. Так не хочется рыться в грязной земле, но гены требуют свое.
А шестнадцать рук это хорошо. Представьте, если бы пришлось ковырять землю двумя руками.
Когда я вылез на поверхность, весна была в самом разгаре. Мою грудь распирало от желания сделать сильный вздох и развести руки в стороны. И мне это удалось. Я вылез из своей оболочки и полетел в сторону города.
Я летел над проспектами и улицами. Я летел к своему дому. Я боялся увидеть свою семью с другим мужчиной, но я зря опасался. Жена так и не вышла замуж.
Я сел на цветок одуванчика перед домом, чтобы немного подкрепиться и вдруг очутился в своем сачке.
Меня поймал мой сын. Я сопротивлялся попаданию формалина в организм, но все было тщетно.
Последнее, что я услышал:
– Мама, посмотри, какого бражника я поймал. Настоящий, олеандровый. Жаль, папа этого не видит.
Все шло свои чередом. Стоял июль 2005 года. Жарко. Кто-то пил растворитель всего живого под названием «Пепси», а кто-то лениво потягивал «Сибирскую корону» из высокого стакана, плакавшего холодными слезами в тенистой палатке на площади Маяковского. В такое время года «корона» хороша и с орешками, и с сушеными кальмарами, и просто так, для удовольствия.
За столиком слева сидела грустная девушка с маленькой чашечкой кофе. Чувствовалось, что и она получала удовольствие от темного, горячего, жгучего и ароматного напитка.
На меня она не обращала никакого внимание. А собственно, чего ради, я должен был ей броситься в глаза? Хорошо, если я просто не бросился в глаза, то я сам не могу броситься ей в глаза. Сказано – сделано.
Я встал и пересел к ней за столик, приложив руку к губам в знак того, чтобы она ничего не говорила – я сам все ей сейчас расскажу.
– Извините меня, – начал я, – но ваша манера пить кофе напоминает манеру Эдит Пиаф пить кофе, и я не мог удержаться, чтобы не подсесть к вам и не поинтересоваться – вы не родственница этой певице?
Иногда это срабатывало, и даже очень неплохо. В данном случае это сработало, но не в мою пользу.
– Допустим, родственница, – спокойно ответила девушка, – ну и что с того?
А, действительно, что с того? Это как про ковбоя, который, чтобы понравиться девушке, покрасил лошадь в зеленый цвет. После такого ответа надо встать, извиниться и шагать в ту сторону, откуда пришел, проклиная себя за неуклюжесть и неспособность познакомиться с девушкой.
