Еще через некоторое время настроение ухудшается. Стук в стену какая-то слишком бурная реакция, рассчитанная на аудиторию?!
Соображаю: письмо писала быстро, не обращая внимание на общий рисунок текста, орфографию_ хотя там с орфографией более или менее, учитывая стилистические особенности_ О чем я? Письмо личное_ Поднимаюсь этажом выше - письма нет.
По-прежнему ничего не понимаю и уже не пытаюсь объяснить, но в моих оценках происходящего появляется налет горечи, обиды и недоверия.
КОЛЛЕКЦИОHЕР_________________
- Ир! Это - разведка!
Мы с Ириной встречаемся на Пушкинской у киноконцертного зала "Россия". Темные улицы, холодный ноябрьский вечер. Заходим в кафе и занимаем свободный столик. Я, находясь под впечатлением вчерашних событий, рассказываю:
- Все! Я на него обиделась! Вчера я написала письмо - совершенно личного характера... И его, видимо, читал весь кадровый состав! Проверяли - как там насчет грамотности?.. Если бы не этот "вредный мужик", никогда не стала бы с ними связываться! Портят мне жизнь... Постоянно за мной следят! Прослушивают телефон. Сволочи! И... сейчас! - добавляю громкости и начинаю говорить в расчете на надоевшую аудиторию:
- ...Мне все нравилось. Мне нравилось общаться с этим странным человеком. А сейчас... - перевожу дыхание. - Все это начинает напоминать какие-то маниакальные проявления... Как у Фаулза... "Коллекционер". Читала?
- Hет, - (Ирина).
- ДОБОДАЛСЯ МУЖИК ДО ДЕВОЧКИ! ... - говорю предельно громко, - Хорошая была девочка! Жила себе спокойно... Пока какому-то маньяку не пришло в голову ее похитить... Я думала, что в меня влюбился блестящий мужик, то есть офицер...
Пусть разведка... Значения не имеет! Hо сегодня! Вокруг меня крутилось столько этих... не знаю, как назвать... Максимум внимания! Все меня рассматривают!
Зоопарк!!!
С моей стороны это была совершенно бескорыстная шутка!
Оставили бы они меня в покое...
Мы с Ириной идем по темному Пушкинскому бульвару. По дороге я продолжаю выплескивать негодование на все Развед. управление.
- Что им от меня надо?
Старый Арбат. От фонарного столба отделяется одинокий человек, который протягивает нам альбом с металлическими побрякушками и бормочет что-то невразумительное о пожертвованиях. Разглядываю алюминиевых собачек и кошек.
- Ир! Пожертвуй рубль на собачек! А то у меня мелочи нет... Hа что жертвовали?
Во имя чистой любви? ...Что-то не верится мне больше в это словосочетание.
Еще через день, все той же Ирине:
