— Зачем тебе «Вискас»? — уныло промямлил Егор, готовый ко всему.
— Не мне, а птичке! — Екатерину Петровну всегда ужасно сердила непонятливость сына. — Посмотри, какой он грустный. Ему явно не хватает витаминов. Я тебе давала витамины. Вспомни рыбий жир!
— Помню, — замогильным голосом отозвался Егор, — и никогда его не забуду. Лучше бы ты давала мне «Вискас». Кстати, это корм для кошек. А для птиц, как его там… «Трилл», кажется.
— Я так и сказала! — хладнокровно отрезала мать. — Мы в ответе за тех, кого приручили! Помнишь? И объясни рабочим, чтобы они убрали ту, ту и вот эту стену… О, вижу, уже начали сносить, — указала она пальцем на следы автоматных очередей. — А что это за фанера? Разве она была здесь?
— Нет, не было, я принес, — честно ответил Егор.
— Ну, хорошо, иди на работу, — смилостивилась Екатерина Петровна, — а ванной займемся завтра.
Егор выскользнул из гостиной и побежал к выходу.
— Его-ор! — гремело ему вслед. — Не забывай хотя бы раз в день есть горячее! У всех врачей — язва желудка — ты знаешь? Они не доживают до шестидесяти лет…
Егор выскочил из квартиры и поскакал по лестнице.
Екатерина Петровна поглядела на амура, погладила его кудрявую головку и спросила:
— Куда же мне тебя поставить?
Амур молчал, лукаво улыбаясь.
Фердинанд вылез из своего укрытия и взлетел на каминную полку, растопырив крылья и отставив лапу.
Екатерина Петровна с лету поняла его мысль и задумчиво взгромоздила амура на противоположный край полки. Отошла подальше, прищурилась, полюбовалась и твердо сказала:
— То, что надо!
Егор мчался в потоке машин по Ленинскому проспекту, шипя сквозь зубы всякие злобные слова. Но постепенно мысли его улеглись. Он стал думать о сегодняшних операциях, о контейнере с оборудованием, который послезавтра должен прибыть в Шереметьево, и надо бы самому встретить и проследить… И окончательно успокоился. Это был мир привычный, понятный, где Егор являлся хозяином положения, отвечал за все, люди ему верили и подчинялись, а всякие там…
Зазвонил телефон.
— Что еще, мама?! — с протяжным стоном рявкнул в трубку Егор. — Я еду на работу!!
— Езжай куда хочешь! Гос-споди, сколько страсти! Я всю жизнь проработала на одном месте, непрерывный стаж — сорок два года, и если бы не это сокращение…
— Мама! — завопил Егор, резко затормозив перед светофором. — Я чуть не проскочил на красный свет. — Короче! Телеграфным стилем!
— «Трилл»! — каркнула мама.
— Что — «Трилл»? — не понял Егор.
Мама довольно захихикала:
