– Что же это вы, Марк Аронович, неаккуратно так ведете себя? – сказал капитан, провожая его до дверей. – Кстати, пива не хотите?
«Ну, дает, мент, – подумал Марк. – На ходу подметки режет...»
– Нет, спасибо, – ответил он. – Мне сегодня уже достаточно.
– Ну, будьте здоровы. Кстати, привет Гурецкому передавайте. И штраф мы вам на работу посылать не будем, оплатите в сберкассе сами, да?
– Конечно, конечно.
Марк вышел на улицу, прошел мимо одинокой милицейской машины, желто-синей своей расцветкой приятно оживлявшей серый, унылый пейзаж питерских новостроек в предрассветных сумерках.
«А откуда он меня знает? – вдруг подумал Марк. – Паспорта-то ведь не было при мне. Или я уже такая звезда журналистики, что менты меня в лицо признают?»
Сжимая в кулаке жетон, он, покачиваясь, побрел в сторону метро. Город Марк Куз знал хорошо, сориентировался быстро и, взяв нужное направление, подумал о том, что пива бы сейчас действительно выпить неплохо. Однако вчерашние бандиты оставили его и без легкого гонорара, и без возможности опохмелиться. Надо было добраться до дома, а там... видно будет.
– Настя! Настя!
Да что такое в самом деле?! Почему мама ее будит? В школу, слава Богу, сегодня еще не нужно, осталась еще пара дней полной свободы, почему бы ей не поспать лишний час?
– Настя, просыпайся!
– Ну что? – протянула она капризно, по-детски, приподняла голову и так же по-детски стала тереть глаза кулачками. – Мама, в чем дело?
От мамы пахло духами и хорошим вкусным вином. Запах этот Насте нравился. Не то что пивная вонь, которую распространяли вокруг себя ее дружки-одноклассники. Судя по всему, мама только что вернулась из гостей.
– Настя, папа не приходил?
– Не зна-аю. Дай поспать, а?
– Пора вставать, Настя, второй час.
– Ну и что? – Настя попыталась выскользнуть из маминых рук, крепко державших ее за плечи. – Какая разница?
– Разница такая, что нужно входить в рабочий режим. Послезавтра в школу. Как ты думаешь просыпаться-то? Привыкла к ночной жизни.
– На себя посмотри. Кто из нас привык?
Она уже поняла, что придется вставать. Сон ушел, мама все-таки растрясла ее, но хотелось еще немножко посопротивляться. Покапризничать. Почему она должна вскакивать неизвестно зачем? Если бы мама не разбудила ее, она вполне могла еще час-полтора поваляться. Когда еще выпадет такое удовольствие? Начнется школа, тогда – все, прощай, отдых! И не в том дело, что придется каждый день рано вставать. А в том, что ложиться она будет все равно часа в три. Пойдут разные дискотеки, концерты, тусовки, не сидеть же ей дома! Отсыпаться придется по выходным, как в прошлом году, раз в неделю сутки нормального сна, а потом снова шесть дней безумия.
