Верно и то и другое. В некоторых ситуациях необходимость максимально быстрой реакции перевешивает необходимость подумать (к примеру, в случае внезапного появления медведя), тогда как в других лучше обдумать ситуацию, а реагировать потом (к примеру, покраснеть). Однако в обеих ситуациях играют роль опыт и ожидания. Если нам известно, что медведь на самом деле — чучело, мы вряд ли испугаемся. Если мы опростоволосились (рыгнули) в кругу семьи, нам не так неловко.
Как явствует из приведенных примеров, существуют быстрые и медленные пути к эмоциям; какой путь мы выберем, зависит от обстоятельств и от того, как мы интерпретируем ситуацию. Кроме того, на наши эмоции сильно влияют окружающие нас люди. В классическом исследовании на тему важности социального контекста наивным испытуемым делали укол адреналина, сказав им, что это витамины, которые должны повысить качество прохождения некоего визуального теста. Все это было лишь дымовой завесой для реальной цели исследования — посмотреть, как влияют окружающие на наши эмоциональные переживания. Некоторым участникам говорили правду: что от инъекции у них будут дрожать руки, пылать лицо и участится сердцебиение. Другим называли не те симптомы: говорили, что будет слегка болеть голова и чесаться кожа.
Пока участники эксперимента сидели и ждали, их попросили заполнить анкету о настроении. Среди них сидел и экспериментатор, действовавший одним из двух способов. Он не получал инъекции адреналина, но вел себя либо негативно, жалуясь на исследование и ученых, либо позитивно, говоря, что все очень интересно и они прекрасно проводят время.
Тем временем у настоящих испытуемых адреналин активировал ГГН-систему и вызывал проявление телесных признаков, характерных для реакции бей-или-беги. Внезапно у человека появлялись соответствующие ощущения, но как он мог их интерпретировать? Те, кто был предупрежден о реальном действии адреналина, понимали все правильно («Я чувствую себя немного на взводе из-за укола»). Но те, кто не ожидал сердцебиения и дрожания рук, должны были как-то интерпретировать сигналы своего организма. Именно в этот момент поведение окружающих играло принципиальную роль. Эмоции, которые испытывал наивный участник эксперимента, зависели от поведения подсадной утки. Те, кто сидел в одной комнате с воодушевленным экспериментатором, оценивали свое настроение гораздо более позитивно по сравнению с теми, кто делил комнату с экспериментатором раздраженным. Оба участника для интерпретации собственных телесных ощущений использовали социальный контекст, то есть поведение окружающих. Так что, как бы нам ни нравился рок-концерт, футбол или отдых в парке аттракционов, наш эмоциональный опыт сильно зависит от реакции остальных.
