и определить, что мы связаны с этим вымершим подвидом родственными узами, одновременно предав гласности по крайней мере один доисторический скандал.
Давно известно, что примерно 40 тыс. лет назад Homo sapiens и Homo neanderthalensis жили рядом в одних и тех же районах Европы. Время шло, и в какой-то момент мы остались последними представителями рода. Более древние неандертальцы, появившиеся на сцене 700 тыс. лет назад, в Европе исчезли, и считалось, что их победили в конкурентной борьбе или просто перебили пришедшие из Африки Homo sapiens. Однако сейчас получается, что имело место некоторое «плейстоценовое надувательство», как охарактеризовал происходящее палеоантрополог Иэн Таттерсол, говоря о генетических свидетельствах перекрестного скрещивания. Судя по проведенному в 2011 г. анализу, у миллиардов людей вне Африки в геноме присутствует около 2,5 % неандертальской ДНК. Разумеется, мы не можем знать, был ли то результат насилия или добровольного партнерства, но наш биологический вид в этом свете выглядит уже совсем иначе.
Homo psychologicus — гипотеза социального мозга
Робин Данбар, специалист по эволюционной психологии из Оксфордского университета, утверждает, что человек развил у себя крупный мозг, чтобы иметь возможность жить большими социальными группами. Хотя в последние 20 тыс. лет из-за одомашнивания человека его мозг уменьшился в размерах, вначале, на протяжении гораздо более длительного периода эволюции гоминидов — в течение примерно 2,5 млн лет, он должен был сильно вырасти, чтобы люди могли объединяться в большие племена. Эта идея, известная как гипотеза социального мозга, утверждает, что коммунальная жизнь требует развития крупного мозга, который позволил бы ориентироваться в социальном ландшафте; проблема в том, что не все животные, живущие большими группами, могут похвастать действительно объемным мозгом. Если бы это было так, то можно было бы ожидать, что чемпионами по размеру мозга окажутся антилопы гну, мигрирующие огромными стадами по равнинам Африки. Антилопы образуют большие стада, но они не организованы и не управляются сложными социальными отношениями. Так что простая жизнь в большой группе не позволяет адекватно объяснить увеличение размеров мозга. Скорее, следует, наверное, посмотреть на природу социальных взаимоотношений животных, живущих группами; тогда, может быть, нам удастся понять, почему большой мозг говорит о хорошо развитой социальной адаптации.
