— У-у-у, скверная девчонка, — просиял он, увидев ее.
«Сам такой», — неясно сложилось в ее голове, но произнести это вслух она не смогла.
Внезапно на нее нахлынули воспоминания о предыдущей ночи. Боже, только не это! Она с трудом добралась до кухни.
Мо сидела за столом с чашкой кофе, тостом, газетами и широко улыбалась. Войдя, Джаз с шумом захлопнула дверь и прислонилась к ней.
— Ты должна мне помочь, — зашептала она, прикладывая ладонь ко лбу. А потом захныкала.
— В чем? — спросила Мо.
Джаз начала ходить взад и вперед по кухне, не в силах поверить. Нет, она никак не могла. Нет, только не с Гилбертом. Она жить не сможет после этого. И девушка начала в отчаянии заламывать руки.
— Ради Бога, Джаз, что случилось? — спросила Мо, которая серьезно обеспокоилась.
— Произошла ужасная, непростительная, гнусная, мерзкая ошибка, — раздался трагический шепот Джаз.
— Тебе что, предложили работу в дипломатическом корпусе?
Ничего не слыша, Джаз перестала ходить взад-вперед и застыла как вкопанная с мертвенно бледным лицом.
— Джаз, да что с тобой?
— Кажется, меня сейчас вытошнит, — промычала она и бросилась к раковине.
Мо встала рядом с подругой, поглаживая ее по спине. Она действительно начала волноваться.
Вдруг из холла донесся голос Гилберта:
— Киска, я иду в душ.
Джаз вырвало. Она была холодной как лед, но в то же время по спине струился пот.
Вроде бы полегчало. Она решила, что больше ее тошнить не будет. Джасмин медленно отошла от раковины и, подойдя к столу, тяжело опустилась на стул. Мо тоже села. Некоторое время обе сидели молча.
— Все в порядке? — ласково спросила Мо, поглаживая Джаз по руке.
«Не совсем», — подумала Джаз.
— Я… я… я, — Джаз никак не могла произнести это вслух. — Мне кажется, я… — прошептала она, — возможно, я просто… просто….
— Что?
Джаз выговорила чуть слышно:
— Переспала с… Гилбертом Валентайном… сама не знаю, как… этой ночью. — И, придя в ужас от произнесенных вслух слов, она опустила голову на стол, и на лице ее отобразились презрение и ненависть к самой себе.
— Так, — сухо сказала Мо, убирая ладонь с руки Джаз. — Это уже интересно. — И она уставилась в газету.
— Боже, — скулила Джаз, голова ее все еще покоилась на столе рядом с газетой Мо. — Я покончу собой — единственное, что мне остается сделать. Я себе этого никогда не прощу.
— С двумя за одну ночь, ну и ну! — процедила сквозь зубы Мо, как бы разговаривая сама с собой.
— Мо, я оставлю тебе все свои диски с записями «Бони М», — трагическим голосом бормотала Джаз.
