— Я не забываю, — сказал Гарри серьезно. И посмотрел на нее. — А вы хорошо пишете.
Джасмин была так поражена, что не нашлась, что ответить. Если он читал ее публикации, то конечно же, прочитал и строчки, посвященные спектаклю и всем, кто в нем занят, включая и его самого. Джасмин написала там несколько милых теплых слов об Уиллсе, но что касается остальных, то всем от нее как следует досталось.
— Спасибо. — Представив себе, что Гарри читает «Ура!», она заулыбалась.
Он продолжал смотреть на нее.
— А вас никогда не беспокоит, что ваши критические замечания, какими бы остроумными и дружелюбными они ни были, могут оказаться неверными?
Джаз разозлилась. Могла бы и сразу догадаться, что за его комплиментом скрывается оскорбление.
— Нет, — отрезала она. — Никогда. И могу вас заверить, что я не все свои наблюдения выставляю на всеобщее обозрение, а только такие, за которые на меня не подадут в суд.
— Такое впечатление, что вы никогда не сомневаетесь в своих оценках.
— Не сомневаюсь. А вы считаете, что уверенность несвойственна женщине? — сказала она и, пока он ее не прервал, продолжила: — Но, как это ни грустно, мистер Ноубл, я обычно оказываюсь права. Лучше бы я почаще ошибалась.
— А ваши оценки всегда такие мрачные?
Джаз пожала плечами.
— В большинстве случаев — да. Я нахожу, что в мире очень мало приятных людей.
— Такой цинизм в таком юном создании, — сказал он с легкой усмешкой.
— О да. Чем больше я встречаю людей, тем больше мне нравится мой холодильник, — перефразировала Джаз известное высказывание.
— Мне кажется, вам нравится ненавидеть. Это позволяет вам ощущать себя выше других.
Ну уж, с нее хватит этого издевательства.
— Вы так полагаете? В отличие от тех, кому действительно дано быть выше других, таких как вы, например?
Гарри пожал плечами. В негодовании Джаз продолжала:
— На наших репетициях я познакомилась с человеком, у которого, видимо, совершенно другой взгляд на ваше естественное право на превосходство.
Сначала Гарри выглядел озадаченным, но затем, к большому удовольствию Джаз, кажется, понял и смутился. Джаз решила идти до конца. Поняв, что Гарри не намерен продолжать разговор, она взяла свою сумку, якобы собираясь уйти. Это сработало. Гарри откашлялся.
— Уильям Уитби умеет себя подать, — произнес он наконец. — Я не встречал еще женщины, которая могла бы сопротивляться его чарам.
— Уж не завидуете ли вы? — спокойно спросила Джаз.
— Тогда вы не знаете, что такое зависть, — сердито сказал он с плохо скрываемым презрением.
