Конечно, она сдержала себя, ведь к ее глубокому сожалению, нужно было еще до конца пьесы оставаться на сцене, за исключением нескольких минут, когда меняли декорации для картины общей свадьбы, но тогда они с Гарри выходили на сцену с разных сторон.
По замыслу режиссера, в финальной сцене не предполагался венчающий все поцелуй, но свет должны были погасить как раз в тот момент, когда герои уже были к нему готовы. Джаз стало вдруг страшно. Поцеловать? Не поцеловать? Он поцелует? Не поцелует? Она взглядом искала подсказку и не нашла. Когда Джаз поняла, что свет начал меркнуть, они обнялись. Их тела слились в пьянящем объятии, и Джаз не хотела, чтобы оно когда-нибудь кончилось. Тело Гарри было влажным от пота, и сердце его учащенно билось.
Джасмин еще не успела прийти в себя, как до нее донесся грохот аплодисментов, и все актеры вышли на сцену, выстроившись в одну линию, а она, Гарри, Джорджия и Джек быстро покинули сцену.
Оказавшись за кулисами, Джорджия и Джек замерли в страстном поцелуе. Джасмин наблюдала, как Гарри смотрел на своих актеров. До чего же ей повезло, что она попала в этот спектакль.
— Все! Отстрелялись! — сказал он, и все пошли на поклоны.
Джаз никогда раньше не приходилось кланяться зрителям. Это были самые восхитительные минуты в ее жизни. Она решила сразу же записаться еще куда-нибудь на прослушивание. Это стоило того. Всех переживаний, репетиций, скуки. Казалось, аплодисменты никогда не прекратятся. Теперь она стала даже различать восторженные крики. Гарри сделал шаг вперед, и аплодисменты разразились с новой силой. Они были оглушительными. Джасмин увидела, что некоторые зрители в левой стороне зала аплодировали стоя. Она вдруг поняла, что смеется. Потом Гарри взял ее за руку, и они стали кланяться вместе. Джаз все время смеялась, хотя из-за шума ее смеха не было слышно.
Наконец занавес опустился, и все стали обнимать друг друга. Только было она хотела повернуться к Гарри, как рядом с ней оказалась Джорджия, которая чуть не задушила сестру в объятиях. И все вдруг стали обнимать Гарри. Актеры окружили его и все дальше и дальше оттесняли его от Джасмин. Он никогда не выглядел таким взъерошенным. Когда Уиллс крепко и по-дружески обнял Джаз, она встретилась глазами с Гарри. Его как раз обнимала Сара, и он был весь мокрый от пота: щеки пылают, волосы — разлохмачены. Внутри у Джаз все оборвалось.
— Довольно, — сказал наконец Гарри, и все инстинктивно замолчали. — Все сейчас идем в мужские гримерные.
