Заиграла музыка, погас свет и подняли занавес. Джасмин стремительно вышла на сцену.
Первая половина спектакля прошла гладко. В какой-то момент у миссис Беннет чуть не упала шляпка, и это ее немного выбило из колеи, а у Уильяма трость застряла в стуле. Джаз проявила чудеса хладнокровия: не спеша и спокойно, совершенно не выходя из роли, она вытащила трость и с очаровательной улыбкой покинула сцену. Это было неплохо. Даже очень неплохо.
В следующий раз ей удалось поговорить с Мо только уже перед самым антрактом.
— Что ты имела в виду, сказав, что Гарри — действительно звезда? — спросила она.
— Ладно, слушай, хотя я и обещала никому не говорить, но ради лучшей подруги — всех в задницу! — сказала Мо, поправляя колготки.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! — Фиолетовые Очки гневно взирали на них. Мо послала в ответ не менее грозный взгляд, и подруги ушли опять в боковой коридор. Здесь их никто не услышит.
— На прошлой неделе Гарри навестил свою тетку, ну знаешь, ту атаманшу Мармедьюк?
— Но я думала, они не разговаривают?
— Они и не разговаривали.
— Но как же тогда Гарри поехал ее навещать?
— Знаешь, у меня гениальное предложение! — воскликнула Мо. — Почему бы тебе не заткнуться, пока я говорю?
Джаз засмеялась. Боже, как же ей было плохо без Мо.
— В понедельник вечером после прогона Гарри отправился к ней — после двадцатилетнего разрыва. Он встал перед тетушкой на колени, извинился за какое-то там письмо и сказал ей, что вся их семья страшно страдала из-за той давней распри, ну и все такое. Старуха попалась на этот крючок, на всю эту сентиментальную чепуху. Гарри пустил в ход все свое актерское искусство — плакал, ну все, что полагается. Тетушка поведала ему, что хотела племяннику только добра, что она всю жизнь следила за его карьерой, и даже показала ему альбомы с вырезками всех рецензий о его работах.
— Откуда ты все это знаешь? — Джаз была совершенно сбита с толку.
— Извини, но я думала, сейчас я говорю, — нетерпеливо сказала Мо.
— Прости, пожалуйста.
— Они проговорили всю ночь, и в три утра тетушка сообщила ему, что закрывает свой журнал, потому что оскорблена предательством Гилберта. И Гарри стал убеждать ее, что это безумие, что она не должна поддаваться эмоциям, которые руководили ею последние двадцать лет. И что благодаря Гилберту их семья вновь воссоединяется. Он сказал ей, что именно благодаря рассказам Гилберта о том, какая у него замечательная покровительница. Гарри понял, как много он потерял, не общаясь с тетей. Ну, и дело сделано. Она передумала! Все очень просто! Потом Гарри сказал, что он работает с Гилбертом и считает, что из него получился бы хороший главный редактор. — Мо сияла от радости. — Он даже выторговал у нее отличную зарплату для Гилберта.
