— Извини. — Он убрал руку с ее плеча.
— Гилберт Валентайн сейчас остался без работы, так как ваша тетушка мадам Александра Мармедюк, на деньги которой содержался его журнал, отказалась дальше их финансировать. И Гилберт грозится теперь продать эту историю в какой-нибудь популярный журнал. Он знает, что в «Дэйли эхо» только и ждут случая, чтобы смешать меня и всю нашу семью с грязью, потому что я отказалась у них вести колонку, а пошла в «Ньюс».
Гарри нахмурился.
— Уверен, что он этого не сделает. И с родными все наладится. — Его голос был таким успокаивающим, что Джаз почувствовала себя намного лучше.
Однако она грустно покачала головой и улыбнулась такой печальной, такой горькой улыбкой, какую Ноубл раньше видел только на сцене.
— Тут дело не только в моих близких, — сказала она. — Вы понимаете — я ведь журналистка? И, похоже, пришел конец моей жалкой карьере. Видите ли, мистер Ноубл, — она подняла на него свои большие печальные глаза. — Моя карьера журналистки строилась на трех китах, которые теперь и приведут меня к краху. Это идеальный брак моей сестры Джоузи, мои безошибочные оценки других и… — Джаз опустила голову, сгорая от стыда, — и мое категорическое неприятие всех, кто не соответствует моим идеалам. — Она громко шмыгнула носом. — В ту секунду, когда статья Гилберта выйдет из печати, моя карьера будет закончена, а моя семья окажется выставлена на посмешище. И все это я сотворила собственными руками.
Когда Джасмин снова подняла голову и взглянула на него полными слез глазами, Гарри вскочил и начал ходить взад-вперед по комнате.
Она опять заговорила, но на этот раз, обращаясь, скорее, к самой себе:
— Мне следовало рассказать Джази правду об Уильяме Уитби. Мне не надо было молчать. Какая я после этого журналистка? И теперь все должны страдать из-за моей глупости.
И тут она заметила, что Гарри больше не слушает ее. Конечно же! Его беспокоит спектакль. Ему теперь придется искать новую Лиззи Беннет. Господи! Глядя на него, Джаз испытывала невыносимую боль, сердце ее налилось свинцом. Она готова была убить любую девушку, которая заменит ее в роли Лиззи и будет играть вместе с ним. И на это имелась очень веская причина. Правда внезапно пронзила ее, словно молния: она была влюблена в Гарри Ноубла.
И тут же Джаз впервые заметила другое: он изменился по отношению к ней, что и понятно — он точно с такой же предвзятостью и безразличием относился к окружающим, сосредоточенный только на своем кредо. Как он там говорил? «Сущность и целостность». И Джаз поняла это только сейчас — сейчас, когда она почувствовала, как власть над великим Гарри Ноублом, пусть самая малая, но власть, которой она реально обладала, теперь уходит сквозь пальцы. Он уже больше никогда не захочет иметь с ней дела. С него достаточно одного эксперимента: стоило только связаться с кем-то незнакомым, как он вляпался в грязный журнальный скандал.
