То, что я говорю здесь о людях, приложимо, разумеется, и к нациям. В семье наций существуют чересчур добрые народы. В международной политике, как и в «семейной политике», изречение: «Все понять — значит все простить» — вещь опасная. Сносить и оставлять без ответа действия, которые угрожают человечеству войной, не значит служить миру. Тут также должны быть четко установлены пределы. Народы, как и отдельные люди, заходят в своих требованиях слишком далеко и посягают на что-либо до тех пор, пока не встречают отпора. Система сил пребывает в равновесии, пока действие равно противодействию. Когда противодействия нет, равновесие невозможно.
Теперь вы знаете, что вас ожидает. Я с вами мягок и снисходителен. Если понадобится, я смогу быть суровым. Оставайтесь же и впредь мудрой и загадочной незнакомкой, существующей только в моем воображении. Прощайте.
«Будь нос у Клеопатры короче, весь мир был бы иным». Когда мы изучаем нашу собственную жизнь или историю своей страны, нас часто охватывает искушение прибегнуть к этой фразе Паскаля. События, приведшие к самым ужасным последствиям, были столь незначительны, а их переплетения столь удивительны, что мы простодушно изумляемся непоследовательности рока.
Если бы Арлетта Ставиская меньше любила драгоценности, история Третьей республики сложилась бы по-иному. Если бы солдаты, вовремя доставившие в вандемьере пушки Бонапарту, задержались в пути хоть на десять минут, ну, скажем, чтобы промочить горло, в наших книгах не упоминались бы ни Аустерлиц, ни Ваграм. Пришли президент Вильсон в свое время в Париж какого-нибудь сенатора-республиканца, Америка на пятьдесят лет, а быть может, и навсегда, была бы вовлечена в политическую жизнь Европы.
В раздумьях о прошлом неизбежно присутствуют подобные предположения. «Не надумай я в этом году провести пасхальные каникулы в Сен-Тропезе, я никогда бы не повстречался с женщиной, сделавшей меня несчастным». Ничто не доказывает верность этого рассуждения. Без сомнения, незначительные и непредвиденные случайности каждый миг изменяют привычное течение событий. Но только целая цепь необычных совпадений может придать этому течению диаметрально противоположный характер.
Ну, не попали бы вы в Сен-Тропез, попали бы в Сен-Рафаэль, там встретили бы другую женщину такого же склада, она понравилась бы вам, как и первая, по тем же самым причинам, ибо, сами того не ведая, вы в ту пору искали душевных мук. Те или иные обстоятельства вашей жизни могли бы оказаться совсем другими, но ее общие контуры остались бы примерно такими же.
