Поезд идет на запад. 5-я армия движется на восток. Поезд увозит командарма в Москву. На Восточном фронте теперь уже обойдутся и без него. Колчак доживает последние дни.
Тухачевский не отходит от окна. Бескрайние сибирские степи, солончаковые, с редкими деревушками, небольшими городками. И всюду следы боев, разрушений, заброшенности. На Урале сиротливо стоят потухшие домны, заводские дворы заросли сугробами.
Поезд подолгу топчется у станционных платформ, как будто набирается сил, чтобы преодолеть еще один перегон. Даже яркое морозное солнце не радует, а глубокие снега не могут запорошить развалин. И на Волге тоже. Сколько же нужно усилий, чтобы возродить к жизни эти опустошенные края?
Тухачевский гонит от себя тяжелые мысли. Поезд уже подходит к Москве. Надолго ли в белокаменную? Нет, конечно, ненадолго. Хотя, может быть, и удастся побывать в театре, посчастливится попасть на концерт…
Но эти минуты отдыха, такого редкого — только небольшая разрядка для натянутых нервов. Его вызвали не для того, чтобы слушать Шаляпина, — на юге идет кровавый бой.
Деникин был теперь надеждой империалистов. Хотя к январю 1920 года эти надежды уже потускнели. Дойти до Орла, прорваться почти под Тулу, откуда в трех переходах Москва, и покатиться назад…
Деникин, его хозяева не могут понять, откуда у большевиков нашлись силы.
Кавказский фронт. Деникинская армия отсиживается за Доном и Манычем. У нее еще достаточно штыков и сабель, чтобы с успехом отражать атаки. Это самая большая группировка белых — 29 тысяч штыков и 25 тысяч сабель.
Но она отрезана от остальных. Войска генерала Слащева, всего 5 тысяч штыков и сабель, бегут в Крым, а на правобережье Украины генерал Шиллинг спешит к Одессе — мало ли чего!
Кавказский фронт растянулся на 400 километров.
Тухачевский был направлен на юг как командующий 13-й армией, но, еще не приняв ее, получил назначение командующего Кавказским фронтом.
В штабе фронта царило разногласие между командующим В. Шориным и Реввоенсоветом 1-й Конной армии. Оно вспыхнуло в результате неудачных попыток выбить так называемую «батайскую пробку». Несколько раз красные части бросались в атаки. По тонкому льду Дона, который здесь никогда не замерзает настолько, чтобы по нему можно было безопасно ходить, нельзя переправить артиллерию, а перед Батайском еще болота. Артиллерия белых взламывала лед, стеной взрывов перекрывала немногие тропы, ведущие к городу. Гибли люди, гибли кони, а Батайск оставался в руках Деникина.
