Горбун тем временем раскладывал около весело потрескивающего костра свои пожитки. Котелок с
водой был не единственным, что он принёс из леса. Кроме него имелись ещё грязные корешки, пучки
травы и каких-то цветочков, тряпичный свёрток, вероятно извлечённый из складок рванья, пока я
копалась в себе, и небольшой насквозь мокрый мешок. Это-то откуда? Судя по приличной луже
вокруг, за пазухой такое не спрячешь...
Мешок заметно дёрнулся, и меня переполнили самые дурные предчувствия. Аргументировать своё
беспокойство я бы не смогла, но в свете событий прошедшего дня и дня сегодняшнего ничего
хорошего уже не ждала по определению.
А вонючка, не обращая на меня ни малейшего внимания, что то бубнил себе под нос, периодически
заглядывая в книгу. Ножом, так напугавшим меня накануне, он мелко покромсал корявенькие корешки,
разложив их кучками напротив себя и принялся разбирать принесённые травы.
Какие-то он, довольно улыбаясь, откладывал в сторону. Какие-то бросал в огонь, морщась, как от
зубной боли. Пару раз Алехандро поливал больше не шевелящийся мешок водой из котелка.
Приглушённый бубнёж кошмарика постепенно успокоил меня, и я то и дело клевала носом. За что и
поплатилась. Видимо задремав, я не придала значения тому, что вонючка закончил разбирать своё
сено на стебельки и, кряхтя, поднялся на ноги.
Почти привыкнув к мерзкому виду Алехандро, я только сонно лупала глазами, когда он задумчиво
почесал голову, устроив небольшой жуко и гусеницепад... Равнодушно зевнула, когда снял с
соседнего дерева пыльную торбу... Вяло фыркнула, когда он проверил узлы на верёвке, идущей от
моей шеи к мощному стволу старой берёзы...
И чуть не окочурилась, когда он нацепил торбу мне на голову!!! А Алехандро потрепал обалдевшую
от неожиданности меня по спине и ушёл. Мамочки...
Истерично взвизгнув, я вскочила на ноги. Что за! Чёрт!
Едва не воя от отвращения и злости, я содрала пыльный мешок с морды, пару раз основательно
треснув себя копытом по голове и чуть не переломав спутанные верёвкой конечности. При этом три
раза навернулась и один раз едва не свернула себе шею, пытаясь рассмотреть, не осталось ли на
спине привета от гниющей заразы.
Слава Богу, ‘привета’ не осталось, но сама зараза, пока я занималась экстремальной акробатикой
для копытных, вернулась. В смысле вернулся.
Алехандро пришёл довольный как сто китайцев. В руке у него виднелась жалкий десяток тоненьких
стебельков с мелкими голубоватыми листочками. Внимательно и, пожалуй, устало осмотрев
