по лицу, то есть по морде. Отчаянно кукарекая, по спине скакал петух.
Помню точно, что петухи клюются больно, только вот почему-то ничего не чувствую. На какое-то
мгновение истерический ужас отступил, впуская одинокую, но вполне здравую мысль. А почему,
собственно я ни разу даже не поцарапалась?
Впрочем, сейчас было не до того и я, осторожно ступая пошла к воротам. Сквозь узкую щелку между
створками виднелся серый вечерний свет. В голове что-то щёлкнуло. Я остановилась. Развернулась и
поцокала в противоположном направлении.
Что я провалилась в курятник, наверняка видели многие и сейчас у выхода должна быть засада.
Запал у меня почти пропал и вряд ли теперь я так легко раскидаю два десятка мужиков... А вот
дощатую стену – запросто. Кажется, я не видела из загона бревенчатых зданий вокруг постоялого
двора. Вот он-то как раз был из брёвен, но мне-то что?
Примерившись, повернулась задом к стене и со всей силы долбанула по ней сразу двумя копытами.
Через секунду, я была уже на свободе. Почти... Ноздри наполнились смрадом, а шею захлестнула
верёвочная петля.
Напротив, самодовольно ухмыляясь, стояло ОНО...
В следующую секунду верёвка так сдавила горло, что стало нечем дышать. Совсем. Я забилась, но
стены курятника не давали развернуться, вперёд мешал пройти вонючка, на которого даже сейчас я
не могла смотреть без дрожи, а назад... Назад не пускала верёвка. А уродец как-то умудрялся стоять
на месте, не смотря на все мои усилия.
В глазах потемнело... Ноги подкосились, и земля рванулась вверх, ударив по коленям. Как сквозь
толстый слой ваты я услышала противный сиплый возглас.
– Она моя! Принесите сюда остальные вещи, и я отдам вам камень.
Невнятный рокот остальных голосов слился в какое-то тошнотворно зыбкое марево. Лучше бы я
задохнулась...
Но мой личный персональный кошмар, видимо, знал, что делает. Когда я уже почти теряла сознание
от недостатка кислорода, верёвка вдруг ослабила давление. Воздух рванулся в лёгкие, обжигая горло.
Я судорожно глотала его, такой льдистый, острый, сладкий... какой там смрад!! Дышать – счастье,
остальное – мелочи. Запах попросту растворился. Остался только он, возду...
Петля снова сдавила горло, и я протестующе захрипела. Я же сейчас задохнусь! Неужели всё так и
закончится? Глупо... Как глупо! Умереть вот так, когда никто даже не поймёт, что я человек, а не
скотина бессловесная...
И вновь уродец прекратил душить меня, позволив хлебнуть живительного кислорода, а потом опять
