длинные пальцы. Левая ладонь была раза в полтора шире другой, а правая словно бы скрюченная.
Два пальца на ней срослись и кисть получилась четырёхпалая и ногти на правой серо-коричневые
неровные, бугристые и отвра-а-а-атные.
– Но, богам я ни к чему. У них другие фавориты. – Продолжал рассуждать вонючка, – Уж не знаю,
чем прогневил небо, да не спросишь теперь. Но ведь ты меня выручала, Манюня? Вот то-то и оно. А
будь послана богами, добила бы. И вот ещё...
Сонную и разомлевшую, меня уже почти не отталкивало соседство искалеченного и гниющего
заживо горбуна. Напротив, было даже приятно наблюдать за движениями его рук и ни о чём не
думать. И я лежала, дышала покоем и смотрела, как Алехандро плетёт свою верёвочно-железячную
конструкцию.
Постепенно реальность отступила на задний план. Остались только эта волшебная ночь в горах и
бирюзовые ладони. Взгляд прикипел к левой. Та, оказалась на удивление мужской. Широкая такая,
даже немного слишком. Сами пальцы большие, но ловкие и сильные. Ногти квадратные и слегка
зазубренные. Такие... обыкновенные.
– Вот отдохнём и вперёд. Нассар, конечно, значительно нас опережает, а времени остаётся всё
меньше. Но я не могу просто сдаться, Манюнь, понимаешь? Он погубил всё, что было мне дорого...
В полусне я поморщилась, от острой горечи, промелькнувшей в ровном говоре и, не задумываясь,
ткнулась мордой в руку уродцу. Тот замер на мгновение, и замолк. А я зевнула, закрыла глаза и просто
потёрлась носом о здоровую ладонь. Мне пофиг, а ему, может чуть легче станет. Всё ж не так
одиноко...
– Манюня... – С закрытыми глазами, болезненно осторожная ласка кошмарика показалась
исполненной благодарности и недоверчивого трепета.
Всёж-таки, скотина я бездушная... Шарахаюсь от несчастного калеки и ничего не могу с собой
поделать. Только вот в полусне веду себя, как человек. А ведь, зомбику куда хуже: ему-то от себя
никуда не деться...
Дрёма обволакивала мягко и вкрадчиво. Воображение решило внести свою лепту в маленький
кусочек счастья и нарисовало вместо корявого уродца... кого-то. Просто обычную мужская фигура,
укрытую зыбкой занавесью тьмы. Обыкновенный голос. Тепло живого, абсолютно обычного
человеческого тела совсем близко...
И я сама – просто я. Такая, какая есть. Не с копытами, хвостом и гривой, а в нормальном
человеческом облике. Вместо копыт – посредственной длинны ноги. Спина там, лопатки, поясница...
Самая обыкновенная грудь. Неброское среднестатистическим личико, серо-голубые глаза, светло-
