Губы война и его по-хозяйски исследующий мой рот язык на вкус оказались сладковатыми, с лёгким
оттенком корицы. Скользившие по спине и вниз руки Эйлара были огромными и нежными, а
самоуверенность безграничной.
Наверное, стоило оказать хотя бы видимость сопротивления, чтобы набить себе цену, но все
разумные мысли напор голубоглазого просто смял. Никогда ещё я не чувствовала себя столь
желанной и жаждущей воплощения невысказанных обещаний в реальность. Как-то незаметно для
самой себя, прильнула к большому сильному телу, обхватив широкие плечи так, словно от этого
зависела моя жизнь.
Когда Эйлар горячо и жадно поцеловал в основание шеи, из моего горла вырвался лишь жалобный
стон. Или всхлип? Не знаю... Уже всё равно.
Да пошло оно всё лесом! Ради такого вполне можно рискнуть репутацией. Что я, ёж лысый что ли,
чтобы отказывать себе в таком удовольствии?! Какие к чертям принципы, если может статься, это – не
только первый, но и последний случай, когда ТАКОЙ мужчина выглядит и дышит так, будто в данный
конкретный момент я ему безумно нужна и желанна. Не говоря уже о том, что в ближайшем будущем
мне светят копыта и гниющий зомби в качестве спутника!
В конце концов, сплю я или нет?! Сплю! Значит, вполне могу считать эротической фантазией и
дрожащие руки, и болезненно ноющую от необходимости прикосновений грудь, и пересохшие губы, и
необъяснимую покорность притязаниям незнакомого мужчины. Самой волнительной фантазией моей
жизни...
И совсем неважным стало всё безумие жаркого бреда. Отошли на задний план и неотвратимо
растворились подозрительность и доводы рассудка. Пусть происходящее не могло быть правдой!
Пусть я, с благословения богини или без него, точно не могла быть нужна этому великолепному
мужчине... Пусть!
Сейчас я здесь, с ним и не в состоянии оказаться от куска невероятного, ослепительного счастья,
даже если потом снова с головой окунусь в неприглядность реальности. Пусть...
Окружающий мир стремительно терял чёткость. Его очертания размывались, становились зыбкими
и вскоре исчезли вовсе, оставив вместо себя лишь наполненное мучительным и острым желанием
тело.
Жаркий шёпот Эйара туманил рассудок. Платье как-будто само упало на пол. Жалкие остатки того,
что некогда было рассудком, сгинули вникуда. Умелые мужские пальцы и губы скользили по коже. Под
потолком пещеры билось эхо почти болезненных стонов восторга, страсти и желания. Кажется, нас
обоих.
Прижавшись обнажённой грудью к горячей рельефной груди Эйлара, я задохнулась от
