Неужели всё так худо?! И что могло случиться с капитаном? Здесь?! На его же корабле?! Может, Торадина серьёзно ранила та жуткая тварь, которую едва скрутили? Но при чём тут я? Чем могу помочь, если...
Тем временем Док торопливо копошился в синеватой сфере, напоминающей желе. Та парила в воздухе чуть слева от моей головы. Смотреть, как толстячок запихивает в тугой ком руки, а потом ещё и бурчит себе под нос нечто непонятное, было... Страшно, если откровенно.
Вот сейчас как возьмёт и нахлобучит мне эту ерундовину на голову. А я даже смазать не смогу. Впрочем, и не попыталась бы. Торадин подарил мне не только возможность снова ходить, но и Небо. Так что, если он попал в беду, придётся потерпеть. Тем более по договору у меня так и так должны брать кровь.
Одно плохо: ни шприцов, ни капельниц по близости не наблюдалось. Зато наличествовали злые на меня и совсем неадекватные инопланетяне. О! Ещё и серебристый клубок с монстром. Был бы здесь капитан...
Как я себя ни убеждала, как ни пыталась прикрыть глаза, чтобы не видеть ни твари, ни манипуляций Дока со сферой, трясло меня всё сильнее. Очень хотелось жить. Мало того, хотелось жить хорошо. Или хотя бы сносно. А экипаж на меня имел бо-ольшой зуб. Ещё хвост, рога, малиновую пасть и парочку претензий по поводу обуви. Если с Торадином что-то серьёзное, мне каюк. И ёпть тоже.
Вспомнила нечеловеческие глаза и осторожное пожатие ладони с агатовыми когтями. Сейчас даже несколько клыкастая улыбка хозяина корабля казалась милой. Что же могло с ним произойти?
- Подготовь капсулу. Проверь всё и заполни, - услышала голос толстячка.
Медленно, но верно я скатывалась в истерику от ожидания, неизвестности, и острого запаха, так напоминающего дни моего самого страшного кошмара. Слёзы подступили к глазам и, непролитые, собрались под сомкнутыми веками.
Зря я глаза закрыла, если честно. Сразу стало казаться: я всё ещё в больнице и не могу пошевельнуть ни ногой, ни рукой. Головой понимала, что это - всего лишь ремни, которыми лысый меня пристегнул, но то головой... Всё думалось: вот сейчас войдёт врач и скажет, что отца больше нет.
Пришлось глаза открыть. Ещё чуть-чуть и меня опять понесло бы. Лучше бояться в настоящем, чем погружаться в старый кошмар.
Как раз в тот момент, когда я, собравшись с духом, уставилась на предполагаемого кровеотнимателя, Док наконец закончил свои манипуляции со сферой и взял со столика изогнутую золотистую фиговину. Больше всего она напоминала золотистый рогалик. Только сахарной пудры не было.
