— Да, — признался он, — люблю. Что поделаешь, Ольга Васильевна?
— Да ведь это очень хорошо — любить.
— Ну, а если тебя не любят?
— Нет, вас тоже любят. Я видела это, когда вы прощались со Светланой Владимировной.
Догорающая спичка обожгла пальцы профессора. Он бросил так и не закуренную папиросу.
— Садитесь ближе, — не глядя на Олю, приказал Чернов, — будете помогать мне, следите вон за тем прибором, Как только стрелка дойдет до семнадцатого деления, нажмите кнопку.
И луч астролокатора «Третий-бис», выбрасывая в пространство миллионы киловатт-часов электроэнергии, снова принялся обшаривать вселенную. В глазах у Чернова появилась резь, пальцы одеревенели и плохо слушались. Но он упрямо продолжал разыскивать ракетоплан, разыскивать Светлану. Бесплодные поиски расстроили его, хотя он понимал, что за один вечер разыскать такую пылинку невозможно.
Прошло сорок восемь дней после старта машины Бурдина.
Монтажники сдержали свое слово, и теперь все зависело от мастерства профессора.
— Не нашли? — спросила Оля, когда Чернов выключил «Третий-бис».
— Как видите.
На другой день сообщение об испытании нового сверхмощного астролокатора появилось в газетах. От Чернова просили информации о ходе наблюдений за астероидом 117-03 и о преследующем его ракетоплане «СССР-118». Но сообщать пока было нечего. Поиски только начались.
У локатора установили круглосуточное дежурство, хотя точка нахождения машины после трех часов ночи опускалась за горизонт.
В бесплодных поисках прошла целая неделя. Профессор встревожился не на шутку, внешне ничем этого не выдавая. Куда могли деваться ракетоплан и астероид? Не один, так другой должен попасть в сферу действия луча.
Алексей Поликарпович вспомнил о комете, увиденной еще в первый же вечер наблюдений. Она пересекла трассу машины «СССР-118». Успел ли ракетоплан проскочить перед нею или ему пришлось описывать круги в пространстве?
Неизвестно почему, но воспоминание о комете усилило тревогу. Теперь Чернов ругал себя за то, что не отстоял Светлану. Ей не следовало пускаться в это путешествие, в это ничто, которое никогда не расскажет о беде, если она произойдет.
Не Чернову ли было знать, что такое комета? Профессор мог бы привести тысячи доказательств того, что комета не более страшна ракетоплану, чем крупинка метеорной пыли. Он успокаивался, а спустя часа два тревога вспыхивала с новой силой.
Ракетоплан не находился — вот что было самым главным.
Профессор разыскал косматую гостью. Она успела изрядно приблизиться к Солнцу, однако по-прежнему оставалась прозрачной, особенно для луча локатора. Воровато, тенью, кралась комета по экрану, вуалью своего хвоста закрывая звезды.
