Дрожащими руками я тер виски.
— Что с вами? — встревоженно допытывался Орлов.
Манго прикоснулся к моему вспотевшему лбу.
— Лихорадка. Ему надо немедленно лечь, — определил он.
Не успели меня уложить в постель, как я тотчас же перестал быть профессором.
«Я же редактор! Редактор научно-популярного журнала, а все остальное — химера, — рассуждал я. — Ведь всего три-четыре дня назад я встретился на Карловом мосту с Эвой и отправился к Пегасу. В подземной лаборатории он чем-то оглушил меня, а когда я очнулся, то нашел его мертвым. А еще часом позже он исчез. С безлюдной Малой Страны я неожиданно попал в фантастическую Прагу будущего, потом в Москву и, наконец, сюда, в тропическую Африку. Но, с другой стороны, еще минуту назад я чувствовал себя профессором, мне было абсолютно понятно и близко все, что делается в институте».
Утром меня разбудило солнце, пробившееся сквозь шторы.
— Доброе утро, профессор! Как спалось? — приветствовал меня вошедший в комнату Манго.
Я с трудом собирал мысли.
— Что со мной случилось? — спросил я.
— Вчера в лаборатории вам стало плохо, началась лихорадка, и вы, по-видимому, бредили. Сначала вы уверяли, что меня не знаете. Я принял это за шутку, но когда вы с самым серьезным видом стали доказывать, что вы редактор, а не профессор и что сейчас 1957 год, я понял, что вам действительно скверно. Врач подтвердил мои опасения. Вы совсем не думаете о себе, профессор! Не щадите своего здоровья. Вот и случай в лаборатории вы приняли слишком близко к сердцу. Досадно, что вас вызвали из отпуска! Теперь вам надо вернуться домой. Так распорядился Орлов.
— Но мне не нужен отпуск. — решительно запротестовал я при мысли о встрече с неведомой семьей.
В комнату пошел Бенко, человек с экрана в атомном поезде. Он заговорил со мной по-словацки.
— Орлов прав: перед полетом вам следует набраться новых сил. Испытании от вас не убегут. Да, чуть не забыл! Я привез вам папку, о которой мы говорили. Вы ее и не теряли, она лежала у вас дома на письменном столе.
Я поспешно открыл папку и вытряхнул на одеяло се содержимое. Несколько фотографий, сложенный план пражской Малой Страны… Я еще и еще раз безнадежно проверял все отделения, но ничего больше не обнаружил. Тогда я внимательно просмотрел фотографии. Это были большей частью кадры, изображающие двух мальчиков.
— У вас чудесные ребятишки, — заметил Бенко. — Сами снимали?
Я кивнул головой. Зачем усложнять ситуацию!
— Но ведь это действительно твои дети! — нашептывало мне второе «я». — Или ты позабыл, как они выглядели десять лет назад?
