– Верно, – ответил он.
– Но почему? – спросил я. – У республиканцев на Гавайях нет никаких шансов. Демократическая партия и профсоюзы слишком сильны.
– Знаю, сынок. Я знаю, что у нас нет никаких шансов победить. Судья Сэмюэл Кинг будет баллотироваться в губернаторы, а я буду его партнером.
– Но почему? – повторил я свой вопрос. – Почему ты идешь против своего босса, если знаешь, что проиграешь?
– Потому, что совесть не позволяет мне поступить иначе. Я не могу спокойно смотреть на игры, в которые играют эти политики.
– Ты считаешь их продажными? – спросил я.
– Я не хочу произносить таких слов, – сказал отец.
Он был честным человеком с высокими моральными качествами, который редко говорил о ком-нибудь плохо. Отец всегда был очень дипломатичным. Тем не менее по тону следующих слов я понял, какое сильное негодование и какая горечь переполняли его:
– Просто совесть не дает мне покоя, когда я вижу, что происходит за кулисами. Я не смог бы жить в ладу с собой, если бы закрыл на это глаза и ничего не предпринял. Работа и зарплата не так важны для меня, как совесть.
После долгого молчания я понял, что папа принял окончательное решение.
– Что ж, желаю удачи, – спокойно сказал я. – Я горжусь твоим мужеством и тем, что я твой сын.
Мой папа и Республиканская партия, как и следовало ожидать, потерпели сокрушительное поражение. Переизбранный губернатор пообещал, что мой папа никогда больше не будет работать на правительство штата Гавайи, и сдержал свое слово. В возрасте 54 лет отцу пришлось искать работу. Меня отправили во Вьетнам.
Вот так на шестом десятке моему папе пришлось обивать пороги в поисках работы. Он переходил с одних звучных должностей с мизерной зарплатой на другие, еще более звучные должности, с еще более низкой зарплатой. Этот блестяще образованный и энергичный мужчина был никому не нужен в том единственном мире, который он знал, – в мире государственных служащих. Он несколько раз пробовал открыть небольшой бизнес, какое-то время проработал консультантом и даже приобрел франшизу одной известной фирмы, но все его усилия пошли прахом.
По мере того как отец становился старше и его энергия убывала, то же самое происходило с его желанием начать все сначала. Нехватка силы воли усугублялась после каждой неудачи с бизнесом. Он представлял собой образец преуспевающего Р, пытавшегося выжить как C в квадранте, где он не имел ни опыта, ни навыков и к которому у него не лежала душа. Отец любил свой мир общественного образования, но не мог туда вернуться. Негласный запрет принимать его на государственную службу оставался в силе.
