Полвека назад антрополог Пьер Кластре сделал вывод, что безгосударственные и антиавторитарные сообщества, которые он изучал в Южной Америке, не были пережитком первобытной эры, как предполагали другие западные исследователи. Он утверждал, что, наоборот, они отлично знали о возможности возникновения государства и самоорганизовывались, чтобы предотвратить это. Выяснилось, что многие из них были, на самом деле, постгосударственными сообществами, основанными беженцами и повстанцами, которые бежали из ранних государств или уничтожили их. Аналогично, анархист Питер Ламборн Уилсон предположил, что антиавторитарные сообщества в восточной части Северной Америки были созданы в противовес иерархическим хоупвеллским сообществам, строившим курганы, и последние исследования, похоже, подтверждают это предположение. То, что другие интерпретировали как доисторические этносы, — было конечным результатом политических движений.
Казаки, проживавшие по российским границам, — еще один пример этого феномена. Их сообщества были основаны людьми, бежавшими от рабства и прочих неудобств государственного угнетения. Они научились верховой езде и развили боевые искусства для выживания в приграничных условиях и самозащиты от соседних государств. В конце концов, их начали рассматривать как этническую группу с привилегией автономии, а царь, от которого отказались их предки, стремился сделать их военными союзниками.
По словам йельского политолога Джеймса С. Скотта, все в подобных сообществах — от зерен, из которых они выросли, до систем родства — можно рассматривать как антиавторитарные социальные стратегии. Скотт задокументировал горцев в юго-восточной Азии — скопление сообществ на сильнопересеченной местности, где хрупкие государственные структуры проявляют серьезные недостатки. На протяжении сотен лет эти сообщества противостояли государственному доминированию, включая частые завоевательные войны или зачистки Китайской империей и периоды постоянных атак работорговцев. Культурное и лингвистическое разнообразие в горах экспоненциально больше, чем в долинах и на рисовых полях, контролируемых государствами, где укрепилась монокультура. Горцы обычно говорят на многих языках и принадлежат к нескольким этносам. Их социальная организация приспособлена для быстрого и легкого рассеивания и сбора, позволяющих им избегать нападений и вести партизанские войны. Их система родства основана на пересекающихся и многообразных отношениях, создающих сильную социальную сеть и ограничивающих формализацию власти. Их устные культуры куда более децентрализованы и гибки, нежели культуры, использующие письменность, в которых опора на написанные слова поощряет ортодоксальность и дает дополнительную власть тем, у кого есть возможность вести записи.
