Но ведь она никогда не простит… Плевать! Главное, поступать правильно, по Уставу. Однажды он уже нарушил его, и теперь расплата не за горами. Возможно, его предадут эвтаназии…
В Спарте экономили патроны и дорогостоящий яд, потому эвтаназию осуществляли просто: вгоняли металлический штырь в основание черепа. Если уничтожали ценного члена общества, его прежде усыпляли. Яд использовали только для умерщвления отживших свое героев и правителей. Младенца убить и того проще: накрыл ладонью лицо, подержал немного…
Яр развернул ребенка, посмотрел по сторонам, чтобы не было свидетелей, положил руку на крошечное лицо – горячее, влажное. Ребенок задергался, и Яр убрал руку, отвел взгляд. Чертова сентиментальность! Он прибавил шагу, чуть ли не бегом миновал поздоровавшихся с ним инженеров.
Как и медики, эвтанологи располагались на нулевом ярусе. Широкий прямоугольный коридор, четыре двери: коричневая – в хранилище, желтая – в лабораторию, белая – в лазарет, черная – к эвтанологу. Они жили в престижном пятом секторе, потому что не каждый решится лишить жизни человека таким способом, и эвтанологи, которых всего трое, были очень нужны обществу.
Не делай этого – вопил нытик, с которым Яр боролся всю свою жизнь.
Яр заставил себя включить здравый смысл. Чем ты поможешь бракованному младенцу? Он и так не жилец, вылечить его не смогут, на поверхности он погибнет вместе с Юлей. Если ввяжешься в это, тебя и ее убьют.
Нытик не унимался: должен быть выход! Ты можешь пронести младенца на поверхность, передать зарам и приказать заботиться о нем, это ведь твоя дочь, в ее жилах твоя кровь! Неужели ты убьешь ее? Да как ты сможешь после этого жить?
Смогу, еще как смогу. Двое здоровых людей, приносящих пользу обществу, важнее маленького уродца. И пусть он… она – моя дочь, она все равно умрет, а если выживет, будет калекой, пиявкой на теле общества. Нежизнеспособное должно умирать, так лучше и для калеки, и для его родителей. Жизнь каждого индивида обходится слишком дорого, общество не имеет права содержать бесполезных экземпляров.
Вспомнились недавние мечты о Зеленой Карте. Если бы не попал в засаду и сразу рассказал чистым правду о Призраке, он получил бы ее и применил, даровав жизнь этому младенцу. Каждый чистый – не хозяин собственной жизни. Жизнь каждого зависит от общества, потому важно соблюдать Устав.
Он толкнул дверь ногой – она открылась внутрь просторного помещения, озаренного ярким теплым светом. Направо и налево уходили два коридора. Налево светлый и белый, разрисованный цветами, бабочками, сказочными зверушками, направо – обычный больничный коридор. Издали доносилась убаюкивающая музыка, пахло свежестью и чем-то пряным, острым.
