Олег Красный пристально всматривался в искаженное злобой лицо. Князя передернуло. Из ощеренного рта стекала слюна. Глаза налились кровью.
Копья продолжали удерживать человека-зверя на одном месте. Было видно, что ратники не выпускают их из рук скорее в целях защиты. Они не ряды своему пленнику, да не решаются отпустить его, опасаются за себя.
Вдруг человек-зверь, зарычав пуще прежнего, поднял голову к небу и протяжно завыл. Мурашки пробежали по спинам рязанцев. Дикое существо, не выпуская мяса из рук, принялось медленно подниматься на ноги. Теперь его можно было рассмотреть лучше. Высокого роста, сгорбленный, почерневший от зноя и холода, с остатками одежды на теле. Когда-то русая борода свалялась. Все это существо имело такой омерзительный и гнусный вид, будто кто создал страшилище, чтобы поиздеваться над родом человеческим.
Человек-зверь вновь метнулся на копье, ратник отпрянул, а затем тут же принял оружие на изготовку.
Князь Олег Красный во второй раз передернул плечами.
— Расступитесь! — крикнул он. — Дайте ему уйти!
Ратники отскочили в стороны, открывая дорогу к лесу. Увидев, что путь свободен, человек-зверь большими прыжками помчался к деревьям, мясо он уносил с собой.
Перед тем, как скрыться в чаще, повернулся к людям, потряс руками, коротко взвыл и исчез.
Происшествие на стоянке навело всех на грустные размышления. Молодым рязанцам, уже смутно помнившим кровавые дни разорения, и старым ратникам сжимали сердце сожаление, обида за безымянного соплеменника, видно, утратившего разум с той ненастной поры.
Быстро покончили с едой, кусок в горло едва шел. И тронули дальше.
Князь Олег Красный и воевода Иван ехали конь о конь. Впереди, на два полета стрелы, пустили сторожевых ратников: береженого и бог бережет, не спокойно в этих местах, Дикое Поле рядом. Поодаль за отцами держались княжич и сын воеводы. Они говорили громко, смеялись, известное дело, молодые не печалятся долго, за ними шла малая дружина.
Поначалу князь и воевода молчали, каждый, видно, про свое думал, а может быть, и про одно были их мысли.
Воевода задумчиво проговорил:
— Лучше смерть, любая смерть, нежели такая судьба.
Олег Красный усмехнулся, ответил не сразу, выждал.
— Не стану спорить с тобою, воевода, — сказал он. — А ты узнал его?
— Нет, — растерянно ответил Иван. — Разве мне знаком этот несчастный?
— Должен быть знаком, — ответил князь Олег. — Ты видел его в последний день жизни Евпатия Коловрата и, как говорил мне после, сразиться с ним хотел…
