Но вот пришел Федот, и Верила отпустил мальчонку с его пестуньей. Почти каждый раз начинал Верила с наставлений:
— Завещаю тебе, Федотушка, печься неустанно о русском языке, сохранять его в книгах, которые будешь продолжать, когда бог призовет меня к ответу.
— Не надо об этом, будем вместе заниматься твоим делом, тебе еще жить да жить!
Верила усмехнулся.
— Спасибо на добром слове. Только жизнью своей мы не вольны. Да и пустое — гадать о смерти. О будущем нашего народа все мои помыслы. О многом надлежит подумать перед угрозой рассеяния и забвения. Что бы ни случилось, надо сохранить свой язык, письменность, наши святыни — иконы, веру, летописи, предания, былины и песни. Они помогут выстоять, дождаться того часа, когда Русь освободится от ига и снова станет Великой!
— Когда придет это время?
— Все от нас, русских, зависит. Сейчас татары сильны, слов нет, а мы разобщены, вот они и бьют нас поодиночке. Но в сегодняшней силе, жадности пришельцев таится их будущая погибель, земля русская велика, проглотить ее любому врагу не под силу… Разве что обглодать можно. Но коли сохранилась кость, мясом она со временем обрастет.
Верила сидел, подперев седую голову, и задумчиво, с неким ожиданием смотрел на дверь, будто хотел, чтобы она отворилась и вошел тот, кого старик давно хочет повидать, но кто знает, кого он ждет, Верила…
Молчание затягивалось, Федоту стало не по себе, отрешенный взгляд наставника пугал юношу, и он спросил:
— Умею я писать слова, передавать, что чувствую, что вижу, и мысли других людей тоже. Но бывает так: напишешь слово и задумаешься, почему оно именно такое, а не иное. Почему состоит из таких звуков, а не из других. Когда договорились люди, что небо означено словом «небо», а земля — словом «земля»?
Верила оторвался от своих дум и с любопытством, добро улыбаясь, посмотрел на Малого.
— Вишь ты, — проговорил он, — к каким тайнам потянуло тебя. Это хорошо, когда ум пытлив и беспокоен. Будет из тебя знатный книжный списатель. Не ошибся я в тебе. Ну-ка, назови мне разные слова, что сразу в голову придут.
— Русь, — сказал Федот.
— Хорошо, — откликнулся Верила. — Еще называй.
— Плуг. Ока. Мясо. Пастырь. Солнце. Боль. Болото. Волк. Буря. Грудь. Бог.
— Нелегко докопаться до истока слова, — сказал Верила. — Надо знать хорошо не только свой язык, но язык и других народов. И соседних, с коими общаются твои соотечественники, и дальних, от них тоже приходят новые слова, меняются в звучании, но и их можно узнать при желании. Ведь недаром глаголет священное писание: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога…»
