Глава десятая
ПАМЯТЬ КРОВИ
В самый день рождества дружина Евпатия Коловрата и триста черниговских воинов, коих вел в Рязань воевода Климук, в сопровождении обоза, везущего ратное снаряжение, вступили в пределы Рязанского княжества.
Уже первые деревни, встреченные ратниками на пути, оказались взбудораженными слухами. Дружинники видели, как поселяне прячут скот по лесным чащобам, убирают добро, мечутся, не зная, что делать: то ли в города подаваться, под защиту их стен и княжьего войска, то ли положиться на себя.
Все просили совета у Коловрата, а он мучился, глядючи на людское смятенье. Не знал он, что там, впереди, куда он сам стремился… Хотел было бросить обоз, потом рассудил, что князь Юрий ждет не только людей, в бранном деле и припасы крайне надобны. И Евпатий торопил своих воинов и черниговцев, все меньше и меньше оставляя времени на отдых.
Они были уже в четырех днях пути от Рязани, когда в одной из деревень узнали, что была великая битва на Рясском поле, рязанское войско разбито, а орда двинулась к Пронску. Сказывали поселяне, что весть сию доставил израненный ратник.
Здесь, в этой деревне, Коловрат решил дать людям ночлег, всё не под открытым небом, а рано поутру держать путь на Рязань.
В одной с ним избе ночевал Федот Малой, доделистый[14] отрок, коего Евпатий брал в Чернигов и, полюбив за светлый ум и пытливость, приблизил к себе, взял к своему столу. Дорог стал ему отрок. Коловрату было уже сорок годов, десять лет женат он был на Чернаве, а деток бог не дал, одно только это и омрачало Евпатьеву жизнь с Чернавой, вот и лепился он сердцем к Федоту, приняв Малого под старшую руку.
Хоть и тяжел был дневной переход, а когда легли, не спалось Евпатию Коловрату. Ворочался с боку на бок.
— Не спишь, отец-воевода? — осторожно спросил Федот.
— Да вот засыпаю, а ты-то чего не угомонишься. По твоим летам тебе пора во втором али в третьем спене пребывать.
— Про матушку вспомнил, про Рязань нашу, про девнину свою…
— Ого! — удивился Коловрат. — У тебя и девнина есть. А ты не говорил мне.
— Невеста… Должен был играть свадьбу с Параскевой, да вот в Чернигов ушли.
— Ну и скрытен ты, Федот. Сколько времени вместе, а про такое не обмолвился словом.
— Случая такого не было, а то бы рассказал.
— Будь бы другое время, побеседовали подольше. В таком деле слово, совет старшего всегда надобны. Да не о том сейчас думы.
Коловрат замолчал. Мысли его были о Рязани. Но, вспомнив о Федоте, спросил:
