Валя. Марина, не сори у отца в кабинете!
Марина. Как ты посмела это сочинить, да еще от общего имени?
Сухарев(наконец-то перевел дыхание). Когда между детьми конфликт, для отца еще не все потеряно!
Валя(Марине, ядовито). Что тебя больше коробит и распаляет – то, что я это написала, или то, что от общего имени?
Марина. Ты – оторва!
Мужской голос(издалека). Марина, куда ты пропала, я есть хочу!
Певцов(оглядывается по сторонам). Что бы сейчас ему кинуть?
Марина исчезает.
Валя(отцу). Да, чуть не забыла – мама просила тридцать пять рублей.
Певцов(роется в кармане). Почему постоянно такая странная цифра? (Отдает деньги.)
Валя. Расходы по борьбе за бывшую молодость – массаж плюс тренер.
Сухарев(изумился). Она завела тренера?
Валя. По гимнастике – для приведения фигуры в божеский вид. Папа, ключи от дачи!
Певцов. Махоньков внизу?
Валя. Еду одна, собраться с некоторыми мыслями…
Сухарев. На твоем месте, Олег, я бы не давал ей ключи.
Певцов(К Сухареву). Но я же сам вырастил эту оторву!
Звонок в дверь.
Валя. Зря вы меня так. Просто я откровенная. (Продолжает вполголоса.) Но как вы мне все надоели – моралисты и проповедники! С вашими красивыми потертыми словами! Кричите про высокие материи, а сами-то думаете про личные блага и привилегии! (Поглядела отцу в глаза.) Ну и, конечно, про баб! Идите вы все к черту!
Снова звонок.
Певцов. Открой и заодно исчезни!
Валя идет, отпирает дверь. Это пришел Махоньков.
Валя(удивилась). Ты зачем явился, отпетый?
Махоньков. Извини, я не к тебе.
Валя ушла, Махоньков проследовал в кабинет.
Прошу прощения!
Сухарев. Пожалуй, я наконец, пойду?
Певцов. Ну, что ты все время пытаешься бросить меня одного?
Сухарев. По-моему, вас остается двое?
Певцов. Не убежден.
Сухарев садится в кресло.
Махоньков. Олег Никитич, сам не могу в это поверить. (Неожиданно смеется). Я – такой цельный, такой литой, такой правильный…
Певцов. Молодой человек, высказывайтесь внятно!
Махоньков(по-прежнему со смехом). Я оказался несостоятельным, тлетворное влияние Запада, оно сильное, я за один день влюбился в иностранку, в гречанку, капиталистку, у ее отца под Афинами какая-то маслобойня, и я на ней женюсь!
Сухарев. На маслобойне?
Махоньков. Да, я не выдержал экзамена на политическую зрелость!
Певцов(сообразил). Вы пришли за чернильницей? В Европе старина в цене.
Махоньков. В ответ я возвращаю вам белую руку дочери.
Певцов(отдает сувенир). Чернильницу вручите ее отцу, прямо на маслобойне!
Сухарев. Только не испачкайте в масле!
