Когда Елена выходит на улицу, она явно теряет смелость и, быть может, склонна вернуться. Но… в этот момент замечает Валю и Махонькова. Расположившись неподалеку от гостиницы, явно ждут, чем завершатся события. Конкретно как и где они расположились – дело режиссера, а не автора.
Елена. Ждете меня?
Махоньков. Нет.
Валя. Да.
Елена(изо всех сил старается сохранить выдержку). Обожаю, когда ждут. Больные всегда меня дожидаются. Знаете, в женских палатах я обязываю больных причесываться, краситься, даже класть на лицо кефирные маски. Красота способствует выздоровлению.
Валя. Вы куда клоните?
Елена. По-моему, музыка тоже способствует. Я собираюсь дирижировать больными. Если ритм на три четверти, допустим, вальс… надо руку вправо (показывает), а если на четыре четверти, скажем, танго, – влево.
Валя. К чему весь этот выпендреж?
Махоньков. Да они поссорились.
Елена. Нет, расстались не встретившись. Вас ведь это устраивает?
Валя. Категорически нет. Я так надеялась, что вы останетесь на ночь или даже на неделю. Через неделю блажь солидного человека, занятого наукой и забывшего про существование женщин, пройдет раз и навсегда, и все возвратится на круги своя…
Елена(в этот момент у нее больные глаза). Блажь?
Валя(где-то сочувствуя). Блажь! Баловство! Прихоть!
Елена. Вы запомните: вальс – вправо, танго – влево, это успокаивает! (Уходит.)
Махоньков. Знаешь, она – личность!
Валя. Он тоже. Это вселяет надежду. Личность не уживается с личностью!
Махонько в. Однако меня беспокоит, что мы пренебрегаем домашним счастьем нашего отца!
Валя. Слушай, ты что, на самом деле хороший человек?
Махоньков(ласково). Когда-то надо бывать и хорошим тоже!..
Картина седьмая.
Опять квартира Певцова. В кабинете Певцов и Сухарев.
Певцов(клоунским голосом). Здравствуй, Бим!
Сухарев(тем же звонким голосом). Здравствуй, Бом!
Певцов. Поздравь меня, Бим, вчера со мной приключилась необыкновенная романтическая история!
Сухарев. Во-первых, поздравляю, Бом, а во-вторых, расскажи, если тебе нетрудно…
Певцов. Я ехал в трамвае…
Сухарев. Начало захватывающее.
Певцов. Я стоял, а возле сидела совсем очаровательная, сногсшибательная, молодая… Словом, я пялил на нее глаза!
Сухарев(заботливо). И глаза разболелись?
Певцов. Она мне так нравилась, что я дрожал…
Сухарев. Вот это неосмотрительно, Бом, твоей нервной дрожью ты мог раскачать вагон, и он бы сошел с рельсов!
Певцов. Она, конечно, чувствовала, что я пялю и дрожу… И она, она…
Сухарев. Встала и уступила тебе место!
