Валя. В Южанске тоже есть нотариус!
Певцов. Тем лучше! Однако твой список, Валюша, чересчур неполный.
Валя. Тут только основное. Мы не мелочились!
Певцов. Если уж составлять заветное завещание – то подробно! (Лезет в карман пиджака.) Вы, например, пропустили мои авторучки. Ты ведь знаешь, что я отовсюду привожу себе ручки…
Валя. Но…
Певцов. Без «но»! Вот (предъявляет), Дюпон – корпус китайского лака, отписываю тебе… А эту Марине – шифферс, классическая, строгая форма…
Валя(оценила отцовскую выдержку). Оказывается, ты шикарный мужчина, Олег Никитич!
Певцов. Пиши! Ты знаешь, сколько стоят из-под полы редкостные ручки?
Валя. Правильно, впишу ручки.
Певцов. Теперь часы… (снимает с руки) Швейцарский роллекс с королевской эмблемой. На каждом чемпионате мира самому вежливому хоккеисту вручают приз справедливости – именно такой роллекс!
Валя. Роллекс – два «л»?
Певцов. Хоть три, мне не жалко своих часов, чего ж мне жалеть букву «л»! (Снимает туфли.) Туфли будут велики – сдадите в комиссионку!.. Вот тут, в кармане, запонки, я сдуру, забыв про жару, приехал в рубашке с длинными рукавами… (Кидает на стол запонки.) Извини, советские, купил в Таллине за два рубля! (Рассматривает пиджак.) Чем не пожертвуешь ради любимых детей? Пиджак, конечно, банальный, но зато целый!
Валя(тотчас же надевает пиджак на себя). Ну, как я в нем смотрюсь?
Певцов. А брюки (стаскивает брюки) вроде без особых примет…
Валя(немедленно напяливает брюки). Шастать в мужских штанах – особый шик! Спасибо, папа!
Певцов. Рубашка на мне марлевка, чистый хлопок, рублей шесть тянет… (Делает вид, что колеблется – снимать или нет.) Может, отдать последнюю рубашку?
Валя. Шесть рублей тоже деньги. Трусы будешь снимать?
Певцов. Трусы оставлю. Я не хочу, чтобы могли подумать, будто родная дочь раздела меня донага!
Входит Махоньков.
Махоньков. Но как же вы пойдете к нотариусу, Олег Никитич, вот так, в одних трусах?
Певцов. Что вы! Неприлично! Обязательно надену тапочки!
Махоньков улыбнулся, оказывается, у него неплохая улыбка.
Махоньков. Олег Никитич, вы поглядите с точки зрения дочерей. Сейчас они ведь не разделяют – их дача, ваша дача, их мебель, ваша мебель, ваша библиотека, их библиотека. Они не только не разделяют, не делят, они об этом не думают. Они среди этого выросли. Это все общее, дорогое, привычное. (Вдруг резко.) Так или не так?
Певцов(неожиданно для самого себя). Допустим, в ваших рассуждениях что-то есть…
Махоньков. А заявится молодуха?.. И что же? Р-раз, и сграбастает!
