Ветераны из пояса Койпера скажут, что они страшились деспотичности земной генной терапии, направленной на контроль населения, а не самой процедуры. Но семейная драма делала эту тему довольно щекотливой. Зоя — клон по рождению, чья жизнь предназначена и подготовлена для служения Тресту. Её койперовские коллеги неминуемо должны были счесть это отвратительным.
— Зоя, суть в том, что всё это неважно: теперь ты одна из нас. Должна быть. Мы сидим на дне враждебного биологического океана, и Ямбуку — батисфера. Одна протечка — и с нами всё кончено. В таких условиях мы не можем позволить себе меньшее, чем полное взаимное доверие.
Зоя кивнула.
— Я понимаю. Элам, я делаю всё, что в моих силах. Но я не слишком-то… схожусь с людьми.
Элам коснулась её руки, и Зоя сознательно постаралась не вздрогнуть. Рука пожилой женщины была тёплой, сухой и шершавой.
— Я пытаюсь сказать, что если тебе понадобится друг, я здесь.
— Спасибо. И простите, если это покажется грубым. Меня радует перспектива работать с вами. Но… я не хочу друга.
Элам улыбнулась.
— Всё в порядке. Я же не сказала «хочешь».
* * *
Шли дни, и каждый из них на шаг приближал её к освобождению из тюрьмы Ямбуку. Снаружи неделя беспросветных дождей сменилась ярким солнечным светом. В мастерской станции как следует поработали с костюмом Зои, продублировали его файлы и одну за другой тщательно проверили все функции. Все испытания костюм выдержал безупречно. Зоя терпеливо пережидала задержку, заучивая имена шестнадцати нынешних сотрудников станции. Она нашла, что из них ей комфортнее всего с Элам Мейзер и Тэмом Хайсом, инженерами мастерской Тиа, Кваме и Полом, и с планетологом Дитером Франклином.
— Мы близки к тому, чтобы дать зелёный свет твоему костюму, — однажды сказал ей Тэм Хайс. — Наши техники под впечатлением. Нас предупреждали, чтобы мы ждали чего-то нового. Но это больше, чем просто «новое».
Зоя толкала тележки с грузом по длинному, без окон, закутку южного квадранта станции. Колёса постукивали по ребристому стальному полу. Зоя пыталась представить, как должно было выглядеть это место раньше, когда тьюринговские машины и роботы с дистанционным управлением её собирали. В воображении рисовались металлические катакомбы, обслуживаемые механическими пауками, спускаемые с орбиты на управляемых парашютах стальные и метауглеродные панели.
Сегодня, по словам Хайса, снаружи было тепло и солнечно. Но по извечному однообразию коридора этого не скажешь.
