Первый полет длился 10 минут. Женя выбирается из кабины, голова кружится, немного поташнивает, но она счастлива.
— Девочки, так здорово! — говорит она, и по ее восторженной интонации летчик начинает догадываться, что его «штурман» впервые в жизни поднялась в воздух. Поняв это, он неодобрительно качает головой.
— Ну поздравляю тебя, «Большая медведиха», с летным дебютом, — говорит Дуся.
В машине, в кабине штурмана уже сидит Катя Рябова, самолет пошел на взлет, а Женя стоит и завороженно смотрит ему вслед, не замечая, что брови и ресницы густо заросли инеем.
У нее вдруг появилось ощущение, будто она родилась заново и при этом втором рождении получила крылья, способность летать. В душе зазвучала знакомая со школьных лет мелодия, и слова песни — чистейшая символика, метафора — обрели буквальный смысл: «Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор…»
На следующий день — опять в небо.
Инструктор предупредил Женю: на этот раз самолет выполнит штопор и «мертвую петлю». Помня, что вчерашний полет был первым в ее жизни, спросил с сомнением:
— Выдержите? При штопоре бывает потеря сознания.
Женя энергично закивала головой, сердце на секунду сжалось, но она сказала себе: «Ничего, надо привыкать». Забралась в кабину, инструктор помог пристегнуться ремнями. Взлетели, набрали высоту. Самолет вошел в штопор… Закружилась земля, потом вздыбилась над головой, а голубое небо оказалось внизу. Жене на ум пришло вдруг из далеких школьных лет: «При вращении стакана жидкость из него не выливается под влиянием центробежной силы… Значит, я не вылечу, к тому же — ремни…» Двадцать две минуты полета показались вечностью. Когда после посадки Женя выбралась из кабины, ее качнуло, она едва успела ухватиться за крыло и улыбнулась поджидавшим на земле подругам. Все в порядке, она это выдержала и готова привыкать дальше.
После нескольких ознакомительных полетов, во время которых будущие штурманы привыкали к воздуху и даже «давали указания» летчикам-инструкторам, были сформированы экипажи, и штурманы стали летать со «своими» летчицами. Первые полеты неопытных летчиц и еще менее опытных штурманов забирали у тех и других много нервной энергии и сил. В воздухе девушки чувствовали себя напряженно, особенно штурманы: они не отрывались от карты, и весь полет то подпрыгивали, заглядывали в смотровое окошечко на землю, то снова погружались в свои расчеты. На земле, когда напряжение спадало, летчицы подтрунивали над ними, называли «кабинетчиками», хотя сами волновались в полете не меньше.
